Знание - это власть

Леди Селестина

– У нас здесь разборки, Грейнджер, - выпалил Томас. – Поттер, расколдуй Рона, - завопил гриффиндорец, нацелив палочку на брюнета.

– Разборки? Из-за вас наш факультет может лишиться баллов, как вам не стыдно!
– начала свои поучения заучка.
– Профессор МакГонагалл вам ведь вчера сказала, чтобы вы не лезли к слизеринцам. Лучше бы занялись учебой.

– Отстань, Грейнджер, этих змей нужно проучить, - стоял на своем Томас.

– Проучить, Дин?! Да Поттер знает больше заклинаний, чем пятикурсники. Как вы собираетесь его проучить?
– гневно вещала Гермиона, надвигаясь на своего сокурсника. Невилл стоял сзади, нервно теребя край мантии и опустив взгляд в пол. Весь его вид кричал - «Что я здесь вообще делаю?»

– Грейнджер, это нонсенс - ты признала,

что я вундеркинд, - произнес Поттер, с насмешкой смотря на покрасневшую то ли от смущения, а может, от обиды, Гермиону.

– Я лишь сказала то, что все и так знают, Поттер. Все учителя ставят тебя в пример остальным и считают лучшим учеником. И вовсе ты не вундеркинд, а просто знаешь больше других, - лицо Грейнджер в этот момент могло соперничать с цветом ее красного галстука.

– А тебе завидно, что я лучший?! Что учителя такой, как ты, зубрилке говорят, что я во всем идеальный?
– издевался Гарольд. Малфой, стоявший рядом, ухмылялся, смотря на дурацкое лицо гриффиндорки.

– Ты высокомерный и наглый. Чему тут можно завидовать? Но я признаю, что ты умный, - гордо вздернув подбородок, произнесла Гермиона.

– Добавь к этому чертовски привлекательный, не по годам умный, и с миллионными счетами в банке. Не находишь это сочетание прекрасным?
– парировал брюнет.
– А ты - дочка никому неизвестных и, спорю на десять галлеонов, небогатых магглов. Заумная гриффиндорка, считающая, что в книгах есть ответы на все, которая своими нотациями довела весь дом и некоторых учителей в придачу. Просто они не все так, как Снейп, открыто высказывают свой негатив к тебе. Ты начиталась и возомнила себя здесь самой умной. Но вынужден тебя расстроить, ты - посредственность, пустышка, никому не интересная и надоедливая. У тебя нет ни одного друга, и ты этим гордишься, - глаза девчонки наполнились слезами, но она также гордо продолжала держать подбородок, за что заслужила уважительный взгляд от брюнета.

– Ну и пусть я небогата. Зато я честная и верная, и когда у меня появятся друзья, я буду дружить с ними не из корысти, как ты, а потому что они этого заслуживают. А большое количество денег, чтоб ты знал, приносит, лишь несчастье. Мне тебя жаль - ты никогда не узнаешь, как это - дружить по-настоящему, и любить тебя будут не за то, что ты такой, а потому что богат, - выдав эту тираду, она перевела взгляд своих темных глаз на Малфоя.
– И тебя мне жаль. Поттер тобой пользуется, ты у него как слуга - «принеси, подай, иди, не мешай». И самое обидное - ты это знаешь, но боишься признаться даже самому себе. Ходишь как павлин, хвастаясь своей чистокровностью, но прогибаешься по первому слову Поттера, - девчонка печально улыбнулась и перевела свой взгляд на застывшего на месте Томаса.

– А вы кинулись сюда, как два дурака, не подумав о факультете, который по крупицам зарабатывал баллы. Вам наплевать на ваших товарищей. Поттер с Малфоем вас провоцируют, а вы ведетесь, хоть уже давно должны понять, что им-то ничего не будет за такие ночные прогулки, а вас могут исключить, - речь Гермионы прервал возмущенный голос Дина.

– Почему это им ничего не будет?

– Томас, Поттер ходит на уроках без мантии, и все учителя на это реагируют, словно так и надо, в то время как всех нас заставляют носить форму. Он устроил представление на уроке полетов, и ему их заменили на руны. Таким, как они, - гриффиндорка указала рукой на двух слизеринцев, - можно многое, а нам нет. И я советую вам это запомнить, прежде чем что-то предпринимать.

– Грейнджер, да ты сегодня и вправду умом блещешь. До такого додуматься, и такую тираду прочитать, - с притворным восхищением произнес Поттер. Брюнет признал, что эта заучка не настолько глупа, как кажется, она в своих высказываниях оказалась почти везде права.

– Да ладно тебе, как была она дурой, так и осталась. Заучка с завышенной манией учить всех, - протянул Малфой.
– Только мне вот интересно - что это ты ничего про Лонгботтома не сказала? Хотя, что про это ходячее недоразумение скажешь?
– Малфой с презрением смотрел на застывшего и не обращающего ни на что внимание Невилла.

– Он намного лучше, чем ты, - кинулась на защиту друга Гермиона. Дин тоже хотел что-то сказать, но неожиданно всех ошарашило появление миссис Норрис вместе с Филчем.

– Что здесь происходит? Гуляете по школе после отбоя? Все марш к декану Гриффиндора!
– довольно сказал смотритель, и под своим чутким руководством повел шестерых первокурсников к комнате Минервы. Перед отчаливанием Поттер расколдовал рыжего, дабы Томасу с Грейнджер не пришлось его нести за собой. Когда они дошли до нужной двери, Филч негромко постучал.

Сначала было тихо, но спустя несколько минут послышался шум, а затем дверь открылась.

– Что случилось?
– спросила профессорша, смотря на завхоза.

– Я поймал этих учеников, когда они бродили по школе после отбоя, - произнес старый сквиб. Минерва перевела взгляд на провинившихся.

– Проходите в класс, - она отошла в сторону, пропуская студентов в кабинет.

========== Глава 28 ==========

Пропустив шестерых студентов в класс, Минерва закрыла входную дверь и уселась за письменный стол. Ее карие глаза внимательно смотрели на провинившихся, ожидая, когда те начнут свои рассказы и оправдания относительно сегодняшней ночной прогулки. Но все, словно партизаны, молчали…

Все представители Гриффиндора понуро опустили головы, рассматривая каменный пол. В уголках глаз мисс Грейнджер Минерва даже заметила слезинки, которые норовили каждую секунду сорваться с длинных ресниц. Реакция Рональда Уизли и Дина Томаса была более сдержанной, ребята сидели с виноватыми лицами, комкая в руках края мантий. Невилл Лонгботтом выглядел не лучше, чем Гермиона, его лицо было бледным, а зрачки расширены от страха. Со стороны казалось, что он готов в любую минуту упасть в обморок. Смотря на эту картину, МакГонагалл слегка усмирила свой гнев - ее очень порадовало, что ее львята понимают свою вину, и раскаиваются. Рассмотрев своих подопечных, дама перевела взгляд на двух слизеринцев.

Гарри Поттер и Драко Малфой сидели с безразличными лицами и невозмутимо рассматривали убранство кабинета. Казалось, их вовсе не беспокоит, что они после комендантского часа находились вне своей гостиной, не заботит то, что их могут выгнать из школы за нарушение правил или назначить отработки до конца года. Минерву очень огорчило такое поведение слизеринцев, и она уже собралась зачитать им лекцию, когда ее взгляд встретился с холодными зелеными глазами. Женщина помимо воли отшатнулась, поскольку в них промелькнул на долю секунды рубиновый блеск. Это явление сделало Гарри Поттера еще более похожим на Тома Реддла, и МакГонагалл слегка качнула головой, пытаясь отогнать наваждение. Когда она снова посмотрела на мальчика, то увидела лишь привычно-зеленые глаза и презрительную улыбку, в которой искривились бледно-розовые губы. Такими усмешками Поттер часто одаривал как ее на своих уроках, так и многих гриффиндорцев, казалось, она стала основным атрибутом на лице парня. В глубине души декан Гриффиндора понимала, что это своеобразный механизм защиты от окружающего мира. Мальчик с каждым днем все больше и больше воздвигал вокруг себя стены, и единственный, кого он подпускал достаточно близко - Драко Малфой, к большому сожалению МакГонагалл. Она хоть и понимала смысл такого поведения Поттера, но не считала его правильным, поэтому злилась и каждый раз пыталась наставить мальчика на правильный путь. Но Поттер так и оставался холодным и одиноким. На уроках он отвечал на вопросы Минервы, которые иногда выходили далеко за рамки программы первого курса. Парень прекрасно выполнял любые заклинания, притом с первой попытки, его эссе были идеальны. Такие же успехи у Поттера были и по другим предметам. Все учителя считали его одним из лучших студентов и всегда ставили в пример. Даже грозный зельевар признал, что у мальчишки талант, как и у Лили, поэтому стал относиться к нему менее предвзято. Конечно, их конфронтации сильно не угасли, но все же виднелось улучшение в отношениях между этими двумя. Минерва тоже считала сына Джеймса очень талантливым и умным, но это не компенсировалось его чрезмерной наглостью и высокомерием.