Знание–сила, 2003 №02 (908)
Шрифт:
Наличие множественных различий – морфологических (строение), поведенческих (повадок зверей), экологических (особенностей их среды обитания) и, наконец, генетических – затрудняет проблему определения вида. На помощь призываются новые средства – гены.
Так, семейство кошачьих, насчитывающее тридцать семь видов, включает, помимо львов, пантер, леопардов, ягуаров и прочих усатых и пушистых четвероногих, пять подвидов тигров. Перечислим их: южнокитайский, сибирский, или, как мы привыкли называть, уссурийский, бенгальский, индокитайский и суматранский. В отношении последнего после анализа ДНК на общей группе из тридцати четырех «полосатых кошек» выявилось нечто сенсационное.
Оказывается, согласно научным
Ученые утверждают, что все это можно объяснить теорией образования острова Суматра 6-12 тысяч пет назад. Изолированный от сородичей тигр был лишен возможности перекрестного скрещивания и стал «выродком» – особым видом. Тогда как все остальные продолжали быть только подвидами.
Рафаил Нудельман
У начала начал?
Ни один человек находящийся в своем уме, не поверит слуху о том, что конкретная обезьяна родила конкретного человека. Хотя и может разделять представления о происхождении абстрактного человека от абстрактной обезьяны – в том далеком прошлом, где чудеса были повседневностью. При этом ни один из эволюционистов не взял себе за труд объяснить, чем происхождение отличается от рождения.
Попробуем ответить на решительное высказывание С. Кордонского, пользуясь тем обстоятельством, что в среде палеоантропологов как раз сейчас идут горячие споры о том, что было у начала начал, – «о последней обезьяне и первом человеке». Читатель, надеемся, сможет воочию убедиться в том, что палеоантропологи оперируют совсем иными понятиями и реалиями, нежели автор помещенных выше скептических слов.
Появление Тумая на карте наших предшественников вызвало заметное смятение в стане палеоантропологов. Наш журнал коротко представил Тумая в № 8 за 2002 год, теперь речь пойдет о причинах смятения.
На эволюционной ветви наших дальних предков становится тесновато. Раньше теснота характеризовала только ближнюю к нам часть этой ветви (2-3 миллиона лет назад), где обнаружилось одновременное (в рамках сотен тысяч лет) сосуществование двух, а то и сразу нескольких видов го минидов. Хоть это и создавало путаницу в ранее стройной картине человеческой эволюции, но палеоантропологи с ней смирились.
Однако в последние годы сразу три открытия поколебали прежде простую и ясную картину чередования не только поздних, но и самых ранних гоминндов. Даже в самой глубокой древности (5 с лишним миллионов лет назад) стало подозрительно тесно и появились проблемы. Об этих новейших открытиях и проблемах и пойдет речь.
Раньше человеческое происхождение выглядело так. Примерно 10-15 миллионов лет назад обезьяний род претерпел бурное ветвление на многие различные виды, потом прошел через «бутылочное горло» эволюции, когда большинство этих новых видов погибло, а немногие уцелевшие быстро дали начало гоминидам и предкам нынешних шимпанзе.
Первыми такими гоминидами долгое время считались австралопитеки афаренсис, типичным представителем которых была «Люси» – очень похожее на маленькую обезьянку прямоходящее сушество, проживавшее в Восточной Африке (3 – 3,6 миллиона лет назад), где несколько десятилетий назад и был обнаружен ее хорошо сохранившийся скелет (а позднее – кости еще одиннадцати ее соплеменников). Затем, в 1992 году, Тим Уайт обнаружил останки более древнего, чем Люси, гоминида возрастом 4,4 миллиона лет, который получил название ардипитекус рамидус и представлял собой настоящую мозаику обезьяньих и гоминидных черт. В нем было так много
Ардипитек до сих пор остается сомнительным гоминидом, однако открытия последних лет подтвердили, что. вообще говоря, гоминиды действительно существовали задолго до Люси.
В октябре 2000 года, в год пресловутого Миллениума, в Кении между озерами Туркана и Виктория были найдены останки гоминида, возраст которого одна группа оценила в 5,8 – 6,1 миллиона лет, а другая – в 5,72 – 5,88 миллиона лет. При таком возрасте этот гоминид оказывался не только много более древним, чем Люси и даже Арди, но и древнее того предела в 5 миллионов лет, за которым, как до того считали специалисты, ветвь гоми нидов вообще отделилась от ветви обезьян. Не удивительно, что новое существо немедленно получило название «Первый человек», или на языке местного племени – Туген, оррорин тугененсис. Газеты, однако, предпочли назвать его «Миллениум мэн», что звучало много сенсационней. По утверждению палеоантропологов Сену и Пикфорда, которые нашли оррорина, их найденыш был «более человекоподобен, чем все остальные австралопитеки, включая Люси». Главным «человекоподобным» в нем было, по их мнению, прямохождение: судя по косточкам, он ходил даже лучше, чем Люси, то есть его походка была более похожа на человеческую.
Но пока Уайт возился с костями Арди, а Пикфорд и Сену с костями своих орроринов, в июле 2001 года участник новой экспедиции Тима Уайта молодой эфиопский стажер Хайле-Селассие (никакого родства с бывшим императором Хайле-Селассие) нашел на реке Аваш, совсем рядом с местом, где Уайт нашел ардипитека рамидуса, останки более древнего гоминида, которого он назвал ардипитекус рамидус кадабба (что уже на другом местном наречии означает опять же что-то вроде «самый древний общий предшественник», ибо «арди» – это почва, «рамид» – корень, а «кадабба» – предок). Кадабба действительно мог претендовать на звание «общего предшественника», потому что он очень походил на ардипитека, но был много старше него (Хайле-Селассие оценил его возраст в 5-6 миллионов лет). При этом, однако, он был на 20 процентов выше Люси, а главное – и он уже ходил прямо и на двух ногах, о чем свидетельствуют 2,5-сантиметровые косточки его ног, имеющие специфическую изогнутость, которой нет у обезьян и которая образуется именно при прямохождении.
А тем временем в далекой и жаркой пустыне Джураб, что в северной части Республики Чад (напомню: это уже не Восточная, а самая что ни на есть Центральная Африка), группа французского палеонтолога Брюне нашла череп еще одного древнего существа – Тумая, и древность слоя, в котором этот череп был обнаружен, была оценена в 7 миллионов лет!
Стены эволюционного здания опять затряслись. Мало того, что на нашей ветви снова стало тесно, мало того, что новый ее насельник оказался старше и ардипитека, и оррорина, так он еще бросил вызов одной из самых устоявшихся догм всей палеоантропологии. Она. палеоантропология, до сих пор считала, что гоминиды возникли именно в Восточной Африке, ибо так называемый Великий африканский разлом (следы которого цепочкой озер прорезают Кению и Эфиопию и, уйдя под Красное море, продолжаются затем в Израиле Мертвым морем, долиной Иордана и озером Кинерет) некогда разделил предков шимпанзе и предков человека таким образом, что первые остались к западу, а вторые к востоку от этого разлома.
Были построены изящные и остроумные схемы, убедительно объяснявшие, почему человек должен был развиться именно здесь, в Восточной Африке, и тот факт, что до поры до времени все останки древних гоминидов были найдены именно здесь,
весьма выразительно все это подтверждал. И тут вдруг гоминид с озера Чад! К западу от разлома, намного далее к западу. Как же с разломом?
И как быть с другой гипотезой, будто бипедализм (хождение на двух ногах) развился именно в Восточной Африке, потому что произошедшие здесь климатические изменения вынудили первых гоминидов перейти из леса в саванну, где за пишей нужно было ходить, а не прыгать по веткам? Ведь существо, открытое Брюне, судя по всему, проживало в лесу на деревьях, а между тем ходило прямо и «бипедально»!