Знание–сила, 2003 №02 (908)
Шрифт:
О Боже, я бы мог замкнуться в ореховой скорлупе и считать себя царем бесконечного пространства.
Пока вы читаете эти фразы, ваш труд повторяет множество ваших двойников, склонившихся над той же страницей, распахнутой в других, запредельных мирах, о которых знать ничего не знают астрономы и которые обрисовывают в своих моделях ученые-космологи, смыкающие науку с мистикой, а наш мир – с дуновением иного бытия.
Неужели… Нет, вы решительно отодвигаете журнал, качаете
«Это же – фантастика или полный бред» – сказал бы любой из нас, журналистов, получи он письмо, где была бы изложена подобная идея. Но ее глашатаем стал не мечтатель или непризнанный гений, а один из самых авторитетных ученых мира, чье имя работники пера и принтера ставят порой в приметной близости к Эйнштейну. И он утверждает, что это – «строгая математика»?!
Да, британский физик Стивен Хоукинг полагает: «Имеется бесконечное множество вселенных, являющихся двойниками нашей Вселенной».
Путь в неведомые миры Хоукинг описал в своей новой книге «Вселенная в ореховой скорлупе». Название ей дал приведенный выше эпиграф. И раз уж мы говорим сегодня о двойниках, пусть строки повторятся еще раз, но изменившись, как отражение в кривом зеркале: «О Боже! Заключите меня в скорлупу ореха, и я буду мнить себя повелителем бесконечности» (пер. Б. Пастернака).
Итак, то. что нам кажется миром, говорит Стивен Хоукинг (а, может быть, Хокинг, Хукинг, Ховкинг, как в других публикациях?), на самом деле, лишь крохотный фрагмент (сегмент, элемент) безмерной Вселенной, в которой сосуществует (соседствует, коэкзистирует) множество параллельных миров. Они соприкасаются и, может быть, сообщаются. Эта странная фантазия, рожденная, как принято было говорить у астрономов, на кончике пера и выверенная по всем законам науки, способна – если преодолеть первоначальную оторопь (удивление, неверие глазам своим, «прости нас, апостол Фома!») – объяснить многие загадочные феномены, бытуюшие в нашей жизни.
«Что такое жизнь? Для чего мы живем?». Редко-редко, но иногда среди обычной суеты взглянешь на свою жизнь, и она кажется такой странной. Что- то для чего-то делаешь, бьешься, как муха в паутине… Для чего?
Обычно такие «перебои ритма» случаются, когда, как гром среди ясного неба, мелькнет загадочный сон, который так и хочется назвать вешим. Или безо всякой причины охватит страх. Или странное желание причудится. Или какая- то идея втемяшится в голову и, понимая, что делаешься в глазах других чудаком, втолковываешь свою «эврику» и злишься, что всем на нее наплевать.
А ты-то чего вспыхнул? Откуда взялось это наваждение? Внезапный страх? Мания? Ты говоришь: «Осенило?» Почему тебя? Почему сейчас?
* «Обычный воскресный день. Поехали с женой на корт постучать немного. Почему-то
Историй, подобных рассказанной, можно собрать немало. «Сердце-вещун», как называли наш дар предчувствия издревле, нет-нет да и предскажет кому-то, что только что с кем-то из дорогих нам людей случилось (случается, вот-вот случится) беда. Как будто вмиг отлетевшая душа приблизилась, смотрит на тебя, не постижимая ни чувствами, ни умом, но что-то все-таки внутри тебя находится, что видит эту гостью, от одной тени которой по телу расплывается ужас.
Вернемся на плацдарм науки. Могут ли теннисные мячи лететь в сетку по вине невыразимого предчувствия? Почему тревога охватила этого человека, а не любого другого? До сих пор объяснение подобным феноменам давали лишь мистики и эзотерики всех мастей, отваживая от них серьезных ученых. Любые «платоны и невтоны», вздумай они теоретизировать по данному поводу, были бы, как знаменитый шведский геолог, математик и астроном XVIII века Эмануэль Сведенборг, объявлены сумасшедшими.
Когда Хоукинг пробил нависшую над ним (над нами) скорлупу ореха, он, подобно Сведенборгу заговорил «о небесах, о мире духов». Ничто не возникает в нашем головном мозге из ничего, вполне логично заявил он. Ни одна мысль не рождается-без какой-либо связи с окружающим миром. Исходная аксиома Хоукинга, вероятно, справедлива. Соединяя ее с рассказанной выше историей, можно дать такое объяснение случившемуся.
Рядом с видимым нам миром существует множество невидимых миров, где живут наши двойники. Известие о смерти отца рассказчик получил именно от одного из своих двойников, который узнал о трагедии первым. Стоит допустить правоту Хоукинга, как примеры в подтверждение сразу отыщутся сами, в унисон ученому.
* «Помнишь нашу соседку? Она еще в обувном работает. Я поразился, когда на Новый год увидел в школе ее дочь. Всего восемь лет, а играет Шопена на пианино, как Рихтер, наверное. Там учителя с ума сходят, не поймут, откуда такое взялось. Мать, по-моему, о Шопене даже не слыхала. Отец, когда раньше классику по «Маяку» передавали, всегда переключал радио. У дочери же необычайный талант. Даже специально выяснили, был ли у них кто-нибудь в роду еще с музыкальными способностями. Вроде бы никого. Уникум! А ты говоришь, наследственность влияет».
А кто влияет? Может быть, двойник из параллельного мира? Конечно, с обыденной точки зрения, Хоукинг скорее безумен, чем прав. Но как вы объясните внезапные страхи? Что, если влиянием двойника? Или еще одно странное чувство: бывает, нам кажется, что этого человека мы знаем давно, хотя видимся с ним впервые. Уж не двойники ли спелись за нашей спиной, а мы теперь им лишь вторим? Голова кругом идет! А любовь с первого взгляда? Может, она лишь воспоминание о страстях, разыгравшихся в параллельном мире?