Знание-сила, 2004 № 10 (928)
Шрифт:
Высокий, тучный, темпераментный Миллс, трижды женатый, имевший трех детей от разных браков, построивший своими руками собственный дом, был фантастически работоспособен. Этот ученый гонял по всей Америке на мотоцикле БМВ и беспрестанно всюду вступал в беседы и дискуссии, публиковал каждый год кучу статей и через год — книгу. Миллс вспыхнул и сгорел бунтарской звездою в плотных слоях самодовольной невозмутимости американского интеллектуализма — он прославился, среди прочего, тем, что бросил вызов американским элитам в спорах о кубинской революции, однако накануне своего участия в национальных теледебатах о Кубе скоропостижно скончался в возрасте 45 лет от
Enfant terrible социальной мысли Америки середины XX века, лидер левых интеллектуалов Запада, он пытался создать новое идейное и социальное движение из оригинальной смеси наследия Макса Вебера и Розы Люксембург Он противостоял ортодоксии как западного либерализма, так и восточного коммунизма, и может по праву считаться одним из предтеч университетских революций 1968 года.
В России Миллс успел получить достаточную известность еще при жизни. Советские идеологи постарались оперативно использовать критическую точку зрения американского социолога на западное общество, переведя и опубликовав при жизни автора книгу «Властвующая элита». Миллса дважды приглашали в СССР, но советский образ жизни его не впечатлил, а критических замечаний о коммунистической России Миллс оставил не меньше, чем о капиталистической Америке. Поэтому после смерти Миллса о нем в СССР упоминали не часто, изредка переводя и перепечатывая краткие фрагменты его работ.
Миллс, сам — выходец из среднего класса, вложил в написанную по академическим канонам монографию «Белый воротничок» глубоко личностный смысл, тогда почти никем не замеченный. Это о трагедии перехода от старых средних классов к новым.
Вся ранняя история Америки — эго хроника восхождения малого предпринимателя, который, упорно работая день и ночь, обороняя свою жизнь от индейцев, британцев, бандитов, создал единый процветающий мир ферм и городоа Этот мир был проникнут идеологией либерального капитализма: от центральной власти требовалось минимальное вмешательство в бизнес, но максимальные меры в охране частной собственности.
Его главный герой — разносторонний экономический тип: купец, ростовщик, мореплаватель, фермер, созидатель недвижимости и, конечно, ремесленник. Даже рабочий в тогдашней Америке старался не остаться навсегда наемником, но открыть со временем свое дело: магазин, ферму, мастерскую.
Решительная победа крупной собственности оставила в прошлом миф о золотом веке единой нации малых предпринимателей среднего класса. Но традиционный лозунг той поры — «собственность, свобода и безопасность» — вошел в плоть и кровь американской ментальности среднего класса, как и оптимистическая идея, что для абсолютного индивидуалиста все и всегда можно начать сначала в саморегулирующемся обществе себе подобных.
В новом веке главные герои американской социальной жизни XIX века начинают неуклонно отходить на второй план. Независимые фермеры и малые предприниматели растворяются между возникающим «над ними» слоем «капитанов» крупного капиталистического производства и сложившимся «под ними» индустриальным рабочим классом. Если в 1820 году американская нация на три четверти состояла из сельских трудящихся (и в основном из фермеров), то в 1880-м она состояла из селян только на половину, а в 1949-м — лишь на одну восьмую. Уменьшалась и роль мелкого предпринимателя. Разоренный фермер и мелкие торговцы или уходили в слои наемной рабочей силы, или пополняли собой слои «люмпен-буржуазии» с временным неустойчивым доходом в традиционных отраслях экономики. Так старые независимые предприниматели оказались обитателями исчезающих малых островов в гигантски разрастающемся архипелаге большого бизнеса.
Общий вывод Миллса о положении старых средних классов в Америке оказался однозначно категоричен: «Прочной взаимосвязи между предпринимательством и собственностью — этой колыбели классической демократии — в Америке больше не существует. Теперь это не страна малых предпринимателей. Над мелкими предпринимателями—большие деньги, под ними — чужаки, наемные работники, перед ними — удел политически зависимых аутсайдеров, за ними — их мир».
К середине XX века в Америке образовался новый средний класс, численность которого на четверть превзошла долю старого.
Он состоит в основном из менеджеров, высококлассных специалистов, продавцов и офисных работников. Это «белые воротнички» — слой людей, связанных с крупным индустриальным производством. Новые средние классы имеют иерархическую структуру.
Главный двигатель их развития — менеджмент. Он встроен в бюрократические процессы, мобилен сверху донизу. Сила менеджеров на протяжении XX века неуклонно возрастает. Процессы управления становятся все более рациональными и обезличенными, в духе сюжетов Кафки. Сам капиталистический дух бюрократизируется, а предприятие превращается в фетиш. Ультимативный тип власти в нем стремится всеми манипулировать.
Как старым, так и новым профессиям становится необходим навык бюрократической деятельности, в том числе врачам, юристам, ученым, бизнесменам. Даже представители свободных профессий втягиваются в мир бюрократического контекста, идеологического спроса и роста формального техницизма.
Великий аукцион спроса и предложения рыночной экономики формирует различные типы новой торговой профессии «белых воротничков». Торговля централизуется с четкой иерархией от администраторов до продавщиц. Так же, как супермаркеты, разрастаются офисы, где беловоротничковые девушки занимают низовые позиции в иерархии, контролируемой почти исключительно маскулинным верхом.
Стиль жизни нового среднего класса совсем иной, чем класса старого. Протестантское значение работы и идеал мастерства отступают; заданы стандартные рамки принятия решений и мораль жизнерадостных роботов. Конечный смысл работы — удовольствия после работы, омраченные панической озабоченностью престижем. Ничто так не отражает статус «белого воротничка», как место жительства: маленький городок или мегаполис, район мегаполиса и т. д.
Статусная паника заставляет все время осмыслять критерии успеха. Решающий — престижное образование. Гигантский образовательный элеватор становится еще одной характерной чертой нового мира среднего класса.
«Белые воротнички» в подавляющем большинстве политически безразличны; однако именно им присущ повышенный интерес к массмедиа, особенно к пропаганде стабильности социальной структуры, основанной на ценностях нового среднего класса.
Однажды со свойственной ему самоиронией Миллс пояснил свой пессимизм словами некой дамы, высказанными на одной из академических вечеринок: «Я знаю, Миллс, я читала ваш «Белый воротничок»... Это история одного парня из Техаса, который прибыл в Нью-Йорк». Выдержав паузу, Миллс громогласно захохотал: «Она по-настоящему поняла меня! Мой Бог, как она была права!»