Знать
Шрифт:
— И… — я с трудом смог разжать челюсти. — Теперь всё? Я свободен?
— Почти, — она схватил браслет рукой и резко отдёрнула в сторону. По телу пробежала неприятная колющая боль, а на месте браслета осталось три кровоподтёка. — Вот теперь свободен! Стоять будет, не переживай! Ха-ха!
Я облегчённо выдохнул, не обращая внимания на её подколы, и посмотрел на руку:
— Он был вживлён в мою руку?
— Конечно! Это ведь не просто браслет. Скорее, имплантат. Вживлён в кожу и соединён с твоей нервной системой! Тебе повезло, что ты теперь с нами. Попытайся ты провернуть подобное на чёрном
Я вопрошающе посмотрел на Гришу, и он кивнул, подтверждая слова своего технаря.
— Всё, раз мы со всем разобрались, я пойду спать, — он поднялся из-за стола и хлопнул в ладоши. — Идите отдыхать, с утра брифинг. И да, новичок, если услышишь ночью сирену, не вставай и спокойно спи.
— Что означает сирена? — я не смог побороть свой интерес.
— Значит, что появился новый рифт и мы отправляемся на его закрытие. Тебе пока рано, ты ещё не успел официально стать нашим. То, что тебе удалось закрыть синий рифт, это удача. Незачем тобой рисковать до того, как ты узнаешь основы. Уяснил?
Я кивнул. Как бы мне не хотелось полезть в самое пекло, я прекрасно понимал, что делать этого не стоит. Информация — самое главное оружие. Уверен, Гриша знает, о чём говорит. Мне и в самом деле пока что рано куда-либо соваться, для начала следует узнать побольше о том, что такое эти рифты на самом деле. Хотя с тем, что мне повезло в том рифте, я не согласен. Это был выверенный план, и мои подгоревшие штаны это подтвердят!
Спать мы отправлялись чуть раньше полночи. Как бы я скептически не относился к Васе и её работе, сделала она её на отлично. Рука немного зудела, но браслет больше на ней не висел тяжёлым грузом. Ах, как же приятно ощущать себя свободным! Ну, почти…
Болтун уже вовсю дрых в комнате. Когда я только туда вошёл, мне в нос сразу ударил едкий запах дури. Похоже, он успел раскумариться за тот период времени, пока мы с капитаном находились в другой комнате. Резвый малый, но глупый! Нет, так я жить точно не смогу. Наркотики я осуждаю. Докладывать кэпу не буду, это некрасиво, но вот Диме с утра выскажу всё, что думаю. Не захочет по-хорошему, будем по-плохому. Уж я-то придумаю, как ему палки в колёса вставить. Иначе, чувствую, не останови его телегу сейчас, он так и скатится на ней в самый низ, и нас по пути захватит.
В кровать я ложился уставшим. Сильно уставшим. Сегодняшний день вымотал меня, и я был как свежевыжатый лимон. Уснул моментально, даже переодеться в новую одежду Искоренителей, которую мне положили на тумбочку, не успел. Завалился и захрапел.
Сон.
Открыв глаза, я очутился в странном тёмном месте, похожем на то, где я говорил с Оракулом. Вот только я очень быстро осознал, что это не так. Вдалеке загорелся свет. Яркий свет факела, осветивший двух людей, идущих в мою сторону по тёмному, античному коридору.
Они приближались медленно, но в итоге прошли мимо, не обратив на меня никакого внимания. Постояв на месте ещё с пару секунд, я пошёл следом за ними. Попытался достучаться до Первого, но его со мной здесь не было. Похоже, это опять сон и очень реалистичный. Вот
Шедшие впереди меня люди были мужчиной и женщиной. Девушка была ослепительной красоткой со смуглой кожей. На ней было надето что-то вроде полупрозрачной юбки, через которую просвечивали белые трусики. Грудь была прикрыта похожей тканью. Её уши, руки и шея были обвешаны бриллиантами, а походка была лёгкой, словно она парила над землёй. Она завораживала, и я с трудом смог оторвать от неё взгляд. Мой внутренний хомяк был готов меня за это придушить, но я хотел рассмотреть её спутника. Пришлось пообещать пушистику, что в следующем сне я буду окружён красотками, и ему будет, чем поживиться.
Мужчина, шедший рядом с невероятной красавицей, был полной её противоположностью. В то время как она пыталась подчеркнуть свою красоту и раскрыть весь свой «потенциал», мужчина пытался скрыть свою фигуру и даже лицо под плотной серой тканью, висящей на нём словно мешок из-под картошки.
Он нёс в руках факел, а за спиной у него виднелось два кривых кинжала, похожих на ятаганы. Клинки не были убраны в ножны, а сталь их светилась фиолетовым светом. Очень интересный металл, такого я раньше нигде не видел.
Шли они где-то минуты две, пока не вышли к монолитной каменной двери с изображением множества страдающих лиц на фасаде. Чувствовалась рука мастера. Выполнены они были очень искусно. Настолько, что даже как-то отторгали своей естественностью и ужасом. Я словно сам пережил то, что чувствовали мученики, изображённые на двери.
Как только пара подошла к двери, та начала медленно и беззвучно открываться. Мне представился вид на широкий тронный зал, в самом конце которого сидел мужчина на троне из черепов. Он сохранял угрюмое лицо и, кажется, спал, но исходящая от него аура говорила об обратном. Женщина ступила вперёд первой, и, как только её нога переступила порог, мужчина, восседавший на троне, открыл глаза.
Девушка быстро опустила взгляд и припала на одно колено. Её спутник сделал то же самое.
— Господин, мы сделали всё так, как Вы велели! — девушка говорила чётко без запинки, но вся тряслась от страха. — Они ничего не заподозрили.
— Встаньте, дети мои, — произнёс мужчина и поднял свои руки. Стоило его голосу донестись до моих ушей, меня обдало волной пробирающего до костей холода. Я едва устоял на ногах. — Вижу, вы привели с собой гостя.
— Гостя? — девушка подняла взгляд на своего господина и позволила себе оглядеться. — Кого?
Меня окутал животный страх. Он говорит про меня? Он меня видит?! Мужчина оскалился, глядя прямо мне в глаза. Без сомнения, он видит меня. Чёрт, чёрт, чёрт! Очнись, Алекс, очнись! Быстрее!
— Вы — молодцы, дети мои… Настало время жатвы! Во славу Пустоты! — прокричал он громогласно, и в мою сторону понеслась воздушная волна. Меня сбило с ног, и я пролетел десятки метров назад, после чего ударился о стену спиной.
Я очнулся в холодном поту под завывающий звук сирен. Наша с Болтуном комната моргала красным из-за круговой лампы, установленной над выходом. Дверь в комнату была приоткрыта, и оттуда доносились чьи-то раздражённые крики. Кто-то очень громко матерился.