Знай, что я люблю тебя
Шрифт:
Аза поднялась и пошла прочь, не оглядываясь, пока сверкающий диск дневного светила полностью не скрылся за горизонтом. Спустя буквально несколько минут поверхность почвы начала стремительно охлаждаться. Каждый раз, когда налетал порыв ветра, сахарави чувствовала, как по коже пробегают мурашки. Она не теряла времени даром — в последний раз убедившись, что сердце иностранки слабо, но бьется, встала и решительно направилась на юго-запад. Мало-помалу продвигаясь вперед, она продолжала просчитывать все возможные варианты выживания. Увы, она даже примерно не представляла себе, как далеко до ближайшего поселения. Местные жители обладали способностью ориентироваться в ночной пустыне, но она с трудом представляла себе, как это делается. Ведь полжизни Аза провела на Кубе, где училась. И пустыня часто представлялась ей враждебной и чуждой, как какой-нибудь иностранке, несмотря на то, что последние три года она не покидала здешних мест. Она хорошо помнила: чтобы попасть в конкретную точку, надо внимательно следить за своим курсом и ни в коем случае не отклоняться от прямой линии. Только тогда достигнешь цели, потому что любой, даже самый незаметный шаг в сторону от дороги в итоге уведет тебя на несколько километров от пункта назначения. Аза шла не торопясь,
Очнуться ее заставил раздавшийся рядом шум. Почва под ней вибрировала. Аза с трудом разлепила веки, не в силах, как пьяная, сфокусировать взгляд. Она не понимала, где находится, помнила только, как укрылась тканью платка, чтобы защититься от опасных пустынных насекомых. Ей было очень холодно. Когда шум стал приближаться, она всерьез испугалась, что у нее начались галлюцинации. Голова раскалывалась. Сахарави с трудом приподнялась, чтобы осмотреться вокруг, но ничего и никого не увидела. Солнце встало меньше двух часов назад. Она снова в изнеможении опустилась на землю, но в тот же миг шум заставил ее подпрыгнуть. Сомнений не было — это был шум работающего двигателя грузовика. Аза прислушивалась изо всех сил, но ветер, как назло, поменял направление. На горизонте она разглядела столб песка, явно выдававший движение колонны из нескольких автомобилей. Ей даже не пришло в голову, что Лемесье со своими приспешниками мог вернуться, чтобы возобновить поиски. Хотя самих машин за пылью было не разглядеть, по виду пылевого облака она догадалась, что они едут довольно медленно. Мысленно прикинув путь, по которому двигалась колонна, женщина поднялась на ноги и побрела по прямой линии так, чтобы через некоторое время их пути пересеклись. До грузовиков было около двух километров, хотя Аза и не была уверена — она уже не могла адекватно оценивать расстояния. С каждым ее шагом песок постепенно вытряхивался из сухой одежды, зато глаза подернулись влагой, а в уголках губ скопилась вязкая слюна. Она вытряхнула песок из ушей и накинула на голову платок. Когда до машин оставалось метров пятьдесят, Аза попыталась расправить плечи и выпрямиться, чтобы скрыть свое отчаянное положение. Наконец, ее заметили. Колонна состояла из четырех грузовиков с крытым брезентом кузовом и двух внедорожников. Даже издалека она разглядела изумление на лицах молодых солдат. Ее охватил безотчетный стыд, она молила Бога лишь об одном — чтобы среди этих людей не оказалось знакомых.
Как только солдаты заметили женщину, бредущую по самой негостеприимной и суровой части пустыни, конвой круто поменял курс. Сидящие в автомобилях люди не верили своим глазам, пока не подъехали совсем близко. Взорам предстала маленькая фигурка на песке, которая по мере приближения росла на глазах. Один из внедорожников добрался быстрее остальных и остановился в нескольких метрах от нее. Из него выпрыгнул человек в военной форме. По нашивкам на одежде было понятно, что он здесь главный. Офицер двинулся к ней, на ходу снимая солнечные очки и немного ослабляя прикрывавший голову тюрбан, и начал произносить длинное традиционное приветствие, одновременно обшаривая женщину взглядом с головы до ног. Если бы не подчиненные, во все глаза пялившиеся на них из машин, он не удержался бы и схватил ее за руку, чтобы убедиться, что это не видение. Договорив приветствие, он позволил себе сменить безразличие на заинтересованность. «Что ты здесь делаешь? — с удивлением, в котором проскальзывали ноты осуждения, спросил он. — Откуда ты?» — «Я потерялась». — «Потерялась?» — переспросил офицер. По его тону было ясно, что он ей не поверил. — «И как же это ты потерялась?» — «Долго рассказывать, а у меня нет времени», — ответила африканка, пытаясь сохранять достоинство. На лице мужчины появилось обескураженное выражение, словно он разговаривал с призраком. «Как же ты смогла сюда добраться? — продолжал он расспросы. — Сколько ты уже здесь бродишь?» — «Пожалуйста, дайте воды, — взмолилась она. — Я больше не могу…» Тем временем подтянулись остальные машины и выстроились в ряд, солдаты начали спрыгивать на землю. Военный открыл дверцу внедорожника и достал с сиденья дорогую плетеную флягу из волокон американской агавы на шнуре. Аза припала к горлышку и пила до изнеможения. Живительная влага падала к ней в рот, она физически ощущала, как прохладные струйки разливаются по всему организму. Напившись, она огляделась, выискивая тень от какого-нибудь грузовика. Солдаты смотрели на нее во все глаза, не совсем понимая, что происходит. Офицер рявкнул на них, приказывая грузиться обратно по машинам. «Ну, теперь-то ты можешь объяснить, как тебя сюда занесло?» — «Слишком долго рассказывать.
К тому же сейчас есть гораздо более важное дело». — «Более важное?» «Да. Там, — она махнула рукой, — осталась умирающая женщина. Она иностранка. Ее укусил скорпион, почти сутки назад. Возможно, мы уже не застанем ее в живых». Военный явно занервничал. Он позвал шофера внедорожника и попросил Азу показать ему точное место. «Надо двигаться вон в том направлении. Я шла восемь часов, не отклоняясь от прямой линии. У вас это займет не больше двадцати минут». Водитель и двое солдат тут же умчались, куда она показала. Тем временем, остальные мужчины столпились вокруг нее, старательно пряча любопытство. Офицер начал терять терпение. Его раздражало, что он не может вытащить из женщины больше информации. «Мне нужно немедленно добраться до своего поселка, — сказала Аза. — У меня там остался двухлетний сын». — «Что за поселок?» — «Дайла». — «Ого! Ну, Бог тебе в помощь, женщина! Тебе туда ни за что не дойти». — «А вы куда едете?» — «В Смару». — «А это далеко?» — «Двадцать километров». Аза наконец-то увидела во всем происходящем Божью длань. Она осмотрелась и попыталась представить себе, в какой стороне находится селение Ауссерд. «У меня родственники в Ауссерде», —
Меньше чем через час вернулся внедорожник, на котором привезли иностранку. Командир конвоя с сомнением заглянул в кузов — он все еще не мог отделаться от мысли, что все, рассказанное африканкой про ужаленную скорпионом женщину, на самом деле плод ее воспаленного зноем мозга. «Мертвая?» — спросил он водителя «тойоты». «Трудно сказать наверняка». Офицер подошел к Азе и раздраженно ткнул пальцем в автомобиль: «Залезай в машину. Мои люди отвезут тебя в Смару. Оттуда можешь идти куда хочешь». Аза поднялась, спрятала оставшуюся еду, еще раз хлебнула из фляжки и попросила: «Скажите хотя бы, в какой стороне Ауссерд». Мужчина готов был взорваться от охватившего его бешенства. Он до крови закусил губу. До этого момента ему верилось, что, если он будет с ней достаточно строг, женщина выкинет из головы свои безумные бредни, станет послушной и перестанет выставлять его идиотом перед новобранцами. «Хорошо, воля твоя. Иди в этом направлении, не отклоняясь от курса. Через десять часов, если сможешь держать хороший темп, достигнешь Ауссерда». Последнюю фразу он произнес с нажимом, надеясь, что женщина все же передумает, услышав, сколько ей придется идти. Аза, тем не менее, продела голову в ремень фляжки, перекинув ее через плечо, и подошла к внедорожнику, где лежала ее несчастная подруга. «Не задерживай нас, — сказал ей водитель, — она уже несколько часов в коме». Сахарави решительно направилась прочь, следуя по прямой линии, ни на секунду не отводя взгляда от точки на линии горизонта, указанной командиром конвоя. Для Азы это был единственный способ спасти свою жизнь. Солдаты пристально смотрели вслед ее удаляющейся фигурке, пока наконец офицер не начал орать на них, командуя грузиться в машины и следовать дальше.
Палата, в которой лежала иностранка, была погружена в полумрак, хотя снаружи вовсю жарило солнце. Лейла сидела на полу, уютно устроившись в тени, и дремала, сморенная жарой. Главврач зашел в палату, пропустив вперед своего друга Мулуда.
Увидев их, медсестра поспешно вскочила и застегнула халат на все пуговицы. Они с полковником обменялись длинными затейливыми приветствиями. Потом все трое молча воззрились на лежащую на кровати пациентку. Лейла воспользовалась моментом, поправила как следует платок, накрыв им голову. Иностранка спала — дыхание ее было глубоко и спокойно.
— Она немного поела, — объяснила медсестра. — А вообще практически все время спит.
— Лейла сутки напролет сидит здесь, — сказал главврач другу.
— Когда нет других обязанностей, — возразила медсестра.
Полковник улыбнулся. Ему была очень любопытна необычная история счастливого спасения этой странной женщины.
— Улучшения есть? — спросил Мулуд Ласен.
— У нее уже спала температура, — ответила Лейла. — Иногда возвращаются галлюцинации, но жара как такового больше нет. Я выяснила только, что ее зовут Монтсе и что она приехала из Испании. Ее преследуют какие-то страшные видения, она явно что-то пережила, но я никак не могу понять, о чем идет речь.
— Видения? — переспросил полковник.
— Она кричит во сне и все время повторяет имя «Аза».
— Похоже на какое-то наваждение, — заметил главврач.
— Когда она проснулась, я ее спросила, что случилось. Она сказала: «Они убили Азу». Но была так взволнованна, что ничего толком не смогла объяснить.
Полковник задумчиво и пристально смотрел на спящую иностранку. Он был заинтригован ее тайной, но, увы — у него было катастрофически мало времени и слишком много других дел.
— Необходимо узнать, как она попала сюда, — сказал Мулуд Ласен. — Она не могла приехать одна. Кто-то наверняка уже должен был заявить о ее пропаже.
— Скоро уже месяц, как ее доставили к нам, — рассудительно проговорил врач. — Времени прошло достаточно, чтобы ее уже хватились и начали разыскивать.
— Да, несомненно. Чем больше я размышляю об этом, тем меньше вижу объяснений.
— Я вот еще чего понять не могу, — продолжила медсестра. — С каждым днем ей становится все лучше, но она страшно напугана. Не знаю, что с ней произошло, но она в шоке. Когда нам удастся вернуть ее рассудок в нормальное состояние, я попробую выяснить, что с ней.
— А до этого… — начал доктор.
— До этого мы ничего не в силах предпринять, — отрезал полковник. — Разве что опросить прибывших недавно из Испании. И если они ничего не знают об этой женщине, останется только ждать, пока ее здоровье не поправится настолько, что можно будет отправить ее обратно.
Заканчивая свою фразу, Мулуд Ласен уже подходил к двери. Главврач шел следом. Они коротко попрощались, и медсестра снова осталась один на один с пациенткой. Она присела на краешек кровати. Для Лейлы присутствие в госпитале этой загадочной иностранки стало уже чем-то обыденным, привычной частью ее работы. Ей было страшно интересно узнать тайну, которую хранила больная. Она положила руку ей на лоб и в который раз принялась разглядывать разметавшиеся по подушке волосы, белую кожу и ухоженные руки. Неожиданно женщина вздрогнула и широко распахнула глаза. Она не понимала, где находится. В ее мечущемся взгляде плескался страх.