Знай, что я люблю тебя
Шрифт:
— Это доктор Камбра. Слушайте внимательно. Когда придет муж женщины, доставленной из аэропорта, я хочу, чтобы меня немедленно предупредили. Не забудьте. Даже если я буду занята. Найдите меня. Это очень важно. Спасибо.
Положив трубку, сунула пальцы в карман халата и дотронулась до фотографии. Так она и сидела, не вынимая руки из кармана. Ей казалось, что снимок может в любой миг исчезнуть и все развеется, как сон — еще один из кошмарных снов, не дающих ей спать по ночам. В четыре часа пополудни госпиталь Смары выглядит как иллюстрация к какому-нибудь фантастическому роману. Снаружи — палящие лучи солнца
Одетый в военную форму оливкового цвета, полковник Мулуд Ласен вошел в санитарный блок, стряхивая пыль с одежды и убирая от лица ткань тюрбана. Водитель ждал его, не выходя из «тойоты», припаркованной на самом солнцепеке. После изнуряющей жары полковник с наслаждением окунулся в прохладу темного коридора. Ему даже почудилось, что пустыня, стоило ему переступить порог, осталась где-то далеко позади. Он вдохнул резкий запах больницы, поведя носом, словно за столько лет так и не привык к нему. Он знал больницу как свои пять пальцев. Видел, как это здание вырастает из фундамента, среди камней и песка, как дерево из семечка. Мулуд Ласен уверенно прошел по лабиринту гулких коридоров. Добрался до кабинета директора, так никого и не встретив, и открыл дверь, не постучав. Главврач был маленьким беспокойным человечком. Он сидел, зарывшись с головой в кипу бумаг. На носу у него поблескивали очки в черепаховой оправе. Редкие волосы уже местами тронула седина, а кожа была обветренной и потемневшей от солнца. Увидев полковника, он изобразил на лице приветливую улыбку. Они поздоровались долгим витиеватым приветствием на арабском, глядя друг другу в глаза и пожимая руки.
Полковник Мулуд Ласен был высоким и грузным. На его фоне главврач госпиталя Смары казался почти ребенком.
— Мулуд, Мулуд, Мулуд, — проговорил наконец хозяин кабинета, когда они закончили здороваться и расцепили руки.
— В халате и в очках ты выглядишь прямо-таки как настоящий врач, а не простой администратор.
Главврач улыбнулся. Он знал полковника с детства, задолго до того, как тому пришлось покинуть свою страну.
— Вот уж кого не ожидал сегодня увидеть, так это тебя, — ответил он.
— Я хотел приехать раньше, но мне пришлось надолго отлучиться по делам.
— Кое-какие новости донеслись и до нашего захолустья. Как дела у министра?
— У него лихорадка, — с вежливой улыбкой ответил полковник.
— Лихорадка у министра по делам здравоохранения? Ну так в нашем госпитале для него всегда найдется койка!
Оба громко расхохотались. Полковник снял солнечные очки и положил их на стол. Его глаза были красными и воспаленными.
— Он упрямец. Ты же знаешь.
— Да, увы, прекрасно знаю.
Тем временем доктор доставал из ящика стаканы и выставлял их на стол. Затем прошел в другой конец кабинета и разжег спиртовку. Налил в чайник воды, поставил на огонь.
— Как тут дела? — спросил полковник.
— Прекрасно, как обычно. Закончили с установкой нового оборудования. Весь персонал мечтает его опробовать.
— Поэтому
— Да. Ну, по правде говоря, сегодня никто не поступал. Медсестры копаются в библиотеке — все пытаются разобраться с новым аппаратом для обработки анализов. Все инструкции и подписи к реактивам на немецком.
— Никто не поступал, говоришь?
— Сегодня утром приняли ребенка с зубной болью.
— Больше никого не было?
— Вообще-то кое-кто был. Я почти забыл. У нас уже три недели лежит иностранка. Я ее вижу каждый день и так привык, что запамятовал, что она не из персонала больницы. Она была при смерти.
— Женщина? Иностранка?
Главврач оторвался от приготовления чая и приблизился к другу. Очень осторожно он приподнял пальцами его веко:
— Дай-ка я посмотрю твои глаза.
Полковник Мулуд терпеливо переносил осмотр. Доктор широко раздвинул ему веки и начал внимательно изучать слизистую оболочку.
— Я послал запрос на следующий день, как она появилась. Описал все обстоятельства. Не скрою, меня удивило, что ты так долго не реагировал, но ведь бумаги в дороге могли и потеряться.
Врач говорил, не прерывая своего занятия.
— У тебя запущенная форма конъюнктивита, — заключил он.
— Это от ветра.
— И от солнца. Приди ты вчера, я дал бы тебе капли, но сегодня они уже закончились. Если приедешь через пару недель, я, возможно, смогу что-нибудь для тебя сделать. Мне совсем не нравится этот глаз.
Полковник порылся во внутреннем кармане кителя и достал письмо. Он положил бумагу на стол. Главврач глянул на конверт и узнал собственный почерк.
— Значит, мой доклад до тебя дошел.
— Я его обнаружил позавчера, когда разбирал бумаги в министерстве. Говорю же, мне пришлось на некоторое время отлучиться. Но то, что я прочитал, привлекло мое внимание.
— Да, мне этот случай тоже показался необычным, потому я и решил отправить дело по инстанциям.
— Так, говоришь, она жива?
— Жива, хотя неделю назад я бы не стал это определенно утверждать.
Мужчины некоторое время помолчали. Доктор тер стаканы хлопчатобумажной салфеткой, пока они не засверкали.
— Трудно сказать определенно, что произошло. Сейчас, когда ты приехал, я рад, что могу с кем-то все это обсудить.
— Расскажи мне подробно. Я заинтригован.
— Изволь. Почти месяц назад к больнице подъехал военный патруль. Они привезли умирающую женщину.
— Значит, патруль…
— Двое солдат на внедорожнике. Сказали, что утром выехали из Смары, направляясь в Муро.
— Ты не помнишь имен этих парней?
— Нет. Раньше я никогда их не видел, да они и не представились.
— Странно. Ни один из патрулей не докладывал о доставленной в больницу умирающей женщине.
— Они объяснили, что входят в состав конвоя, который направляется куда-то на спецзадание. Поэтому я решил, что они не имеют права разглашать подробности, и не стал расспрашивать. Они рассказали, что выехали на рассвете и в тридцати километрах от поселка нашли посреди пустыни женщину. Она была местная и махала руками, пытаясь привлечь к себе внимание. Подъехали поближе, и она сказала, что оставила умирающую подругу одну, и, чтоб добраться до нее, потребуется день. Как она объяснила, ту женщину укусил скорпион.