Знай, что я люблю тебя
Шрифт:
– Главное, чтобы не накосячил, - заявила Лана, а Раиса повернулась обратно к зеркалу, критично осматривая себя с ног до головы, мысленно мечтая о том, чтобы все прошло наконец гладко. Не может же череда неудачных встреч да проблем длиться почти месяц?
Если бы она только знала.
Ровно за день до свадьбы в одной из элитных квартир многоэтажного дома с охраняемым двором и парковкой, Ярослав Тасманов поддавался отчаянной панике. Он носился из угла в угол, переворачивал немногочисленные вещи, совсем недавно купленные подушки, свертки еще не развешанных штор
– Аааа! Паша! Это катастрофа! Анархия! – Кенар, пыхтя, попытался отцепить Тасманова от своего пиджака, однако Ярослав только крепче сжал пальцы одной руки, второй тыча куда-то в сторону стола. Затем вдруг замер, успокоился и выдохнул:
– Кольца.
– Что «кольца»? – озадачился Канарейкин оглядываясь.
– Он их потерял, - отозвался вошедший в гостиную Сергей, качнув головой на умоляющий взор Ярика. – На кухне тоже нет.
– Ярик, вот я же говорила: убери коробочку в сейф! – возмутилась Инга, откладывая подушку, пока Тасманов сползая на пол, ерошил светлые волосы.
– Все, пипец. Рысенок из меня котлеты по-киевски сделает, - застонал страдальчески.
– Прекрати ныть, - рыкнул Паша, - ничего она не сделает.
– Сделает!
– Не сделает!
– Ну, может и сделает, - потянул Кенар, соглашаясь, ловя на себе возмущенный взгляд. – Что? Сам виноват, надо было спрятать сразу в сейф. Чего ты таскался с ними туда-сюда? До свадьбы 24 часа, где мы сейчас такое же найдем? Где оно было хоть?
– Здесь, - махнул рукой Тасманов в сторону журнального столика. – Вчера оставил тут, Рысенок мороженное банановое попросила, хотел потом убрать, а дальше не помню, - задумался.
– Не Пуся же их съела, в конце концов! – возмутилась баба Варя, а все взоры резко обратились в сторону беленького шпица. Недолго думая, Пуся обиженная до глубины души такими мыслями, выдала:
– Гав!
– Не-е, - потянул Сергей задумчиво, - не коробочку же она с ними сожрала, верно?
– Ой, все, - схватился за грудь Ярик со стоном. – Ща помру.
– Так, Ярик, а где твой костюм? – послышался голос его матери откуда-то издали. Мужчины переглянулись, баба Варя фыркнула, а Пуся спущенная на пол, в ворчании закрыла лапой глаза, когда Тасманов медленно произнес:
– Я его вчера испачкал, отдал в химчистку к знакомой и там были кольца… - выдохнул в ужасе осознавая, что натворил. Через секунду уже подорвался, бросаясь на выход, успев схватить Пашу за руку, и таща за собой, не обращая внимания на его возмущение. Инга озадаченно наклонила голову набок, затем вздохнула, опустившись на корточки и погладив по холке подобравшегося к ней шпица.
– Что за неугомонный ребенок, - невольно улыбнулась.
– Катя, кольца.
– Какие кольца?
– Обручальные. В кармане пиджака в синей бархатной коробочке! – прорычал Ярослав, опираясь о стойку. За спиной рыжеволосой грудастой девицы, надувшей розовый
– Не видела, – отрезала рыжая, накручивая на палец прядь, игнорируя взгляд Ярика. Канарейкин недовольно наклонился, опираясь о деревянную лакированную поверхность ладонями.
– Слышь, рыжая, - потянул мрачно. – Нам сюда полицейских притащить?
Этого хватило, чтобы девчонка мгновенно поменялась в лице. Краска сошла с кожи, кокетливый взор пропал, уступив место панике. В конце концов она фыркнула, зло взглянула на Тасманова, резко произнеся:
– Жениться он собрался. Козел!
Гордо удалилась, отправившись за костюмом и кольцами, оставив мужчин вдвоем. Ярослав разлегся на стойке, услышав вкрадчивый голос Паши над головой:
– Вот скажи мне, долбодятел блондин, на всю страну такой один. Ты чем думал, когда соблазнял хозяйку химчистки что находится рядом с твоим домом?
– Что я идиот?
– Ой, гиена, - умилился Кенар, погладив друга по макушке. – На глазах умнеешь. Горжусь! И надеюсь, что нам не придется гонять еще и за новым смокингом.
– Вот щас сплюнь.
Из химчистки вышли с видом, будто нашли ответ к одной из неразрешимых задач математики. Лица сосредоточенные, во взгляде гордость. Смокинг, проверенный, чистый, без следов кофе, опрокинутого на него Тасмановым по запарке с утра. Кольца в руке Павла, шаг чеканный, а за ними женский вопль:
– И чтобы больше тут не появлялся! – крикнула хозяйка в ярости им в спину. Всего-то десять минут наедине, пока ждали Катю, а она уже маме пожаловаться успела «вот на того козла белобрысого, что ей сердце девичье разбил». Кенар даже приосанился, потянув:
– Делаем вид, что мы парочка геев на прогулке и это она не нам орет.
– … волосы тебе твои белобрысые сбрею и на одно место приклею…
– Канарейка, на нас смотрят, - вздохнул Тасманов, останавливаясь у пешеходного перехода, все еще слушая вопли им вслед.
– Молчи, сделай вид, что ты не белобрысый. Это все иллюзия. Магия наваждения.
– … дружок твой мудак такой же, да чтоб вас в одно место…
– Так, ну все, - зарычал паша, разворачиваясь уже, сжимая кулаки.
– Че несет эта припадочная? Вконец страх потеряла что ли?! Я сейчас подойду и заткну ее!
– Кенар успокой свое эго! Нас опять загребут в отделение, а у меня завтра свадьба, - взвыл Тасманов, повиснув на друга, не давая ему и шанса сдвинуться в сторону женщины, яростно машущей им утюгом.
– Это ты все виноват! Зачем вообще в смокинг засунул кольца?!
– Чтоб не забыть!
– Тогда не надо было на него ничего проливать, - рычал Паша, пытаясь сбросить Тасманова с себя, но не тут-то было. Не успел встряхнуться, как услышал опять в их сторону:
– Люди добрые, че делается то! Два голубых болвана меня и мою дочь оскорбили среди бела дня…