Знай
Шрифт:
Я прекрасно понимаю, что она была с ним всю ночь. И должна была быть с ним на этом этапе моего плана. Все должно было быть как всегда, как было все эти годы. Еще не время, еще рано. Умом понимаю. Но… Ударяю кулаком в стену, в очередной раз сдирая уже разбитые костяшки, чтобы хоть как то заглушить эти раздирающие мою душу чувства. Я мог вчера ее к нему не отпустить. Мог! Все равно как. Закрыл бы в комнате. Привязал бы к себе, преодолевая сопротивление. Но тогда бы все полетело к черту. Все к чему я стремлюсь и ради чего во все это ввязался, не имело бы ни малейшего смысла. Я думал будет проще, легче. Но после того как я ее попробовал …
Чувство временного бессилия сжирает меня изнутри. Через несколько минут она поднимется, грудь сжимает
Щелчок замка, захлопывающаяся дверь, ее тихие шаги. Проходит мимо лоджии, не замечая меня. А я боюсь вдохнуть. Боюсь почувствовать ее цветочный, дурманящий меня запах. Иначе у меня вновь сoрвет все планки, как вчера возле стены, когда я понял что она идет к нему без белья по его приказу. Тишина. Скрип двери в комнату Ивана. Вновь звенящая тишина. Легкие не выдерживают, вдыхаю кислород,и ее неповторимый запах, которым пропитаны стены квартиры. Не могу сдвинуться с места. Я словно в коме, пытаюсь абстрагироваться от всего, хотя бы на минуту. Но тишину разрывает ее плач, не просто плач, практически вой. Моментально срываюсь с места. Нахожу Софи в коридоре, на полу возле стены. Лицо закрыто ладонями. Она не слышит и не видит меня. е широкая юбка немногo задралась,и я вижу под ее коленками маленькие синяки. Я знаю, что это от пальцев Дыма. Я даже знаю как,и в какой позе можно их оставить. И это словно удар под дых. Я четко ощущаю это чувство, как меня скручивает изнутри. Испытываю непреодолимое желание сию же минуту сорваться и найти этого мудака, возомнившего себя Богом или дьяволом и вонзить ему нож в сердце, медленно, прокручивая. лучше живьем сдирать с него кожу за каждую ее слезинку. За то, что имеет ее, пользуясь ее беззащитностью. Но я не доберусь до него, меня пристрелят как собаку, на подступах к его крепости. Мне нужна холодная голова, нужно еще раз все обдумать. И правильный подход к Софи. Извини моя хорошая, мне придется перевернуть твою жизнь с ног на голову, выбить из привычной колеи в которой ты увязла. Но так надо. Другого выхода у нас уже нет. Я эгоист до мозга костей. Извини, но по–другому не умею. И у тебя не спрошу, хочешь ты этого или нет. Я сделаю все, чтобы ты захотела!
Что он с ней сделал?! Она всегда в таком состоянии после встречи с ним? Или эта мразь сегодня зверствовала? Сердце разбивается на куски, разрываясь на ошметки от ее состояния. очется немедленно прижать ее к себе, зарыться в волосы, собрать губами каждую слезинку. Когда-то, я ее люто ненавидел, сначала из за заботы о Иване и потому что она его забрала. А потом, когда узнал, что она продалась Дыму в прямом смысле этого слова. Но чувство тяги к ней сильней моей ненависти. Каждый выживает как может и как умеет.
Подхватываю ее на руки, прижимаю к себе, несу в спальню. А меня током пробивает от ее близости и от того что ее цветочный, кружащий мне голову запах, смешан с вонью терпкого парфюма Дыма. Но тут же об этом забываю, когда она цепляется за мою шею, мертвой хваткой утыкaется мне в плечо и заливает футболку влагой слез. И опять эта вспышка ярости внутри. И желание перегрызть глотку Дыму. Зубами выгрызть счастье для нас. Да именно для нас. Софи ещё не знает, но мы теперь вместе. Теперь не отдельно «Я» и «Она» теперь только «Мы». А по-другому никак. Она сама дала мне на это право. Там, на крыше ,под дождем. А может и раньше, когда свалилась на меня в темноте. Или еще раньше, когда взгляд ее впервые поймал и держал , а она отвернуться не могла. И по этому взгляду я понял, что она будет моей!
Аккуратно сажусь с ней на кровать. Хочу положить и набрать для нее ванну, но Софи цепляется за меня мертвой хваткой, не отрывая лица от моей шеи. Уже не плачет, просто всхлипывает.
София
Истерика уже прошла. Осталось чувство безграничной тоски и безысходости.
– Софи, отпусти меня, пожалуйста, - почти шепотом просит он , а сам прижимает меня сильнее и нежно поглаживает по волосам. – Я наберу тебе горячую ванну.
– Нет, не надо ванну, я принимала душ, - отвечаю ему в шею, чувствуя как хаотично бьется его пульс под моими губами, моя кожа до сих пор горит от жесткой мочалки, которой я пыталась все с себя смыть.
– Тогда давай переоденем тебя, – так спокойно просит он,даже немного отрешенно. А мне опять хочется выть от этого его тона, на который он не имеет права. С неким намеком на то, что я ему изменила. И не пойму, почему вообще этот абсурд крутится у меня в голове. Изменила Вадиму с Димой. А Диме с Вадимом. очется кричать и спрашивать у Бога, черта, или кто там вертит моей судьбой и моими мыслями «Вы серьезно посылаете мне в голову весь это бред!?»
Но отпустить его не могу, потому что в данный момент, он кается мне единственной спасительной соломинкой от шага потерять себя до конца. И в тоже время злюсь на него, за то, что отымел меня перед встречей с Вадимом, помечая меня как животное. Но я ведь сама позволила, он же не принуждал меня и не насиловал. Он просто пацан, живущий эмоциями, а не холодной головой. Это я должна была мыслить здраво. Но вместе с ним, я теряю разум и контроль над самой собой.
– От тебя пахнет ИМ. Позволь тебя переодеть, – смеюсь сквозь слезы, не поднимая головы. Да от меня пахнет «Им», его запах давно въелся в меня, я пропитана Вадимом. Тут ванна не пoможет. Дима сова пытается меня от себя оторвать и я поддаюсь, зажмуриваю глаза, ложусь на кровать, обнимаю себя руками от потери его теплоты. Чувствую его теплые руки, которые расстегивают мое платье на спине, пытаясь все-таки его с меня снять. Я позволяю меня раздеть, ощущая как мою кожу обжигают его пальцы. Дима снимает свою футболку, надевая ее на меня. Волк остается Волком, меняет терпкий запах Вадима, на свой аромат дождя, принося иллюзорное ощущения чего-то чистого на мне.
Снова ложусь на кровать, отворачиваюсь от Димы,думая что мне нужно приходить в себя, завтра я должна быть в форме. Меня ждет, чертова Испания. Мне нужен спасительный сoн, после которого все кажется не так страшно. Тело подрагивает, начинает бить озноб как при болезни. Становится безумно холодно 0aa4c8. Дима продолжает сидеть на кровати возле меня. Не двигается, не трогает меня. Он просто рядом. Я слышу его дыхание. Я уе не пытаюсь его гнать от себя. Мне даже легче от того, что он здесь. Просто сидит, не трогая меня. И в груди почему-то разрастается боль,так, что спирает дыхание. Поджимаю ноги, обнимаю себя руками, чтоб меня так не трясло. Почему так холодно?
Дима поднимается с кровати. Накрывает мeня пледом. Я чувствую, что он смотрит на меня. Но боюсь отрыть глаза и посмотреть на него.
– Что он с тобой сделал?
– спрашивает с какой-то озлобленностью, своим грубоватым пугающим полутоном, которого я уже не боюсь.
– Ничего. Ничего чтобы не делал раньше, - не узнаю свой сиплый голос, слыша как Волк втягивает воздух сквозь зубы.
– Не ври, - не верит он мне, видя мое состояние. я не хочу ничего объяснять. Молчу. Это все из-за него. Он перевернул всю мою жизнь за такой короткий момент.
– Поговори со мной, - уже мягко просит он. О чем я должна с ним разговаривать? Что я должна ему сказать?
– Я не хочу разговаривать.
– А чего ты хочешь?
– Я хочу к маме, – отвечаю я, зарываясь в пoдушки.
– К какой маме? Ее нет, – слегка удивленно спрашивает он.
– Вот туда и хочу, в место, которого нет. Туда где моя мама.
– Дура! – злится он.
– Что ты нeсешь!? Ты себя слышишь?! К маме она хочет! Рано тебе еще туда. Что он тебе сделал!?
– Я уже сказала что ничего. Все как всегда. Это все из-за тебя, – не выдерживаю я. – Зачем ты появился в моей жизни, перевернув в ней все?