Знай
Шрифт:
– Объясни?
– просит он, вновь садясь рядом со мной.
– Не хочу. Забудь.
– Так надо, – все он понимает. И пояснять ничего не нужно.
– Кому надо?
– Нам.
– Нас нет.
– Мы уже есть. И этого не изменить, - закрываю уши руками, не желая этого слышать. К горлу подступает очередная истерика. Чувствую, как подо мной прогибается матрас. Волк ложится рядом со мной. Обнимает за плечи, прижимаясь ко мне. Дергаюсь, пытаясь оттолкнуть его.
– Не трогай меня! Не надо. Не усугубляй ситуацию. Ничего не изменить! Пойми ты это! Наконец! Повзрослей! – почти кричу я в подушку, пытаясь донести до него реальность.
– Все можно изменить! И я изменю. Верь мне, - просит он, не позволяя мне вырваться из его захвата. Боже мой! Что он несет?! Что он может изменить? Ничего ему
В полной тишине, под звук нашего дыхания, мы лежим на кровати. Практически не шевелясь, не разговаривая. А в душе полная прострация и пустота, как будто я смотрю на себя cо стороны и впервые в жизни не понимаю что происходит, и что с этим делать. Желудок начинает предательски сжиматься, напоминая мне, что я почти сутки ничего ни ела,только пила. Дима отпускает меня. Встает с кровати и покидает комнату. А мне опять становится без него холодно. Но так, наверное, лучше. Мне нужно прийти в себя без него. Ворочаюсь в кровати, пытаясь найти позу в которой смогу уснуть. Через минут двадцать,дверь в комнату oткрывается. Распахиваю глаза. Дима подходит к кровати, в руках у него поднос с едой. Ставит его возле меня. Возникает какое-то гребаное дежавю. н опять принес мне завтрак.
– Я не хочу есть, – отказываюсь, в первые за все время, смотрю ему в глаза, а в них такая усталость и тяжесть чего-то непoсильного. – Когда ты в последний раз ела?
– он не спрашивает, он предъявляет. – Я ничего не хочу. Оставь меня в покое – пытаюсь снова уткнуться в подушки.
– Я хочу спать.
– Я оставлю тебя , если ты поешь. Обещаю, - чувствую аромат чая с медом. Поднимаюсь, сажусь, облокачиваясь на спинку кровати. Беру чай, отпивая несколько глотков, понимаю, что я действительно хочу есть. сматриваю еду на подносе, овсяные печенья, бутерброды с красной рыбой.
– Извини, это все что я смог собрать на скорую руу из твоего пустого холодильника, - слегка усмехается он. Ничего не отвечаю, съедаю бутерброд, запивая чаем, под пристальным взглядом Димы. – Спасибо, я бoльше не хочу. Теперь оставь меня как обещал. Завтра я улетаю с Вадимом в Испанию. Мне нужно выспаться, прийти в себя, – в упор смoтрю ему в глаза, надеясь, что после этой информации он все-таки меня оставит. Волк лишь ухмыляется. – Ты не полетишь завтра ни в какую Испанию. У дыма проблем по самое горло, он отменит или перенесет пoездку, – я знаю, что у Вадима проблемы и у меня только один вопрос к Диме. – А ты откуда знаешь, что у Вадима проблемы? – приподнимаю брови, интересуюсь я. Меня пугает и настораживает его уверенный взгляд и наглая ухмылка. Что задумал это пацан? Во что ввязался? Дрожь проходит от догадок и воспоминаний от его слов про выход, про то, чтo я должна доверять ему. – Я все знаю. Ты однозначно никуда завтра не полетишь, - и этот его самонадеянный тон, подтверждает все мои догадки.
– Дима! Димочка! – отодвигаю от себя еду, поспешно подвигаюсь к нему, обхватываю его лицо руками, смoтрю в глаза, - Не смей! Слышишь! Не смей в это ввязываться. Я запрещаю! Не смей ничего предпринимать! Ты слышишь меня? Это плохо закончится!
– Уже поздно Софи. Все уже давно закрутилось. И это единственный выход. Все. Мне нужно идти. Спи, ты хотела спать, - резко встает с кровати, мои руки безвольно отрываются от его щек, падая на колени. Дима поспешно выходит из кoмнаты. Срываюсь с места, бегу за ним. Догоняя его в коридоре.
– Остановись! Что значит уже поздно? Что закрутилось!? Немедленно мне объясни!
– требую я, цепляясь за его белую толстовку, которую он уже успел надеть.
– Я объясню Софи. бязательно объясню, когда вернусь. А теперь отдохни. Я вернусь вечером, и мы все обсудим.
– Что обсудим? – он отрывает мои руки от себя, сжимает мои ладони, подносит мою руку к губам и целует. Отпускает меня и выходит за дверь, не оборачиваясь.
– Дима! – требовательно кричу ему в след, выбегаю босыми ногами на площадку, но его не догнать. Он убегает от меня. Твою же мать! Он не знает во что ввязывается! Боже, что делать. Как его остановить? Меня пробирает страх за него и незнание того что он делает.
На дворе вечер, уже темнеет, а его нет. Телефон отключен. Я стoю на лоджии и битый час смотрю в распахнутое окно,ища Диму в каждом прохожем. Пару часов назад домой забегал Ванька. У него все хорошо. Родители Маши в шоке, но приняли новость о беременности дочери. Иван сообщил, что в выходные родители Маши приглашают меня и Ивана на обед. При брате я пыталась держать себя непринужденно, стараясь ненавязчиво выпросить, не знает ли он где Дима. Ванька сказал, что не видел его со вчерашнего дня. И что это привычная история, что Волк пропадает. Привычная история! Не могу скрыть от Ваньки своего негодования и тревоги. Но брат настолько окрылен любовью и своими заботами о девушке, что принимает мою реакцию за очередное недовольство и недоверие к Диме. Ванька, в очередной раз, отчитывает меня за то, что я не доверяю Диме и уезжает с Машей на дачу к ее родителям, оставляя меня наедине со своими мыслями. И въевшимся в мoю голову вопросом, «Что делать?» и «Как остановить все это безумие!?»
Вздрагиваю от громкого звонка мобильного, бегу к телефону. Это Вадим. Истерично смеюсь на всю комнату, хватаюсь за волосы после того как Вадик сообщает мне что наша поездка в Испаию откладывается на неопределенный срок из-за его проблем. Слава Богу, Вадим разговаривает со мной на бегу, куда-то торопясь, пoпутно раздавая приказы своей охране. Вадим очень нервозен, напряжен. Приказывает мне сегодня вообще не выходить из дома. На мой вопрос, как это все относится ко мне?- отвечает, что так ему будет спокойнее. Оповещает, что завтра я должна буду выйти на работу, но запрещает мне самой приезжать на своей машине, говоря, что пришлет за мной водителя и, не прощаясь, сбрасывает звонок. Липкий, гадкий страх и ужасающие догадки расползаются по телу. Не успеваю даже осмыслить произошедшее, как мой телефон вновь оживает у меня в руках. Номер не определяется.
– Алло?
– нерешительно отвечаю я.
– Выспалась, – слышу бодрый голос Волка.
– Ты где?
– требовательно спрашиваю я.
– Я рядом, в соседнем двoре, – с усмешкой отвечает он.
– Нам надо немедленно поговорить!
– Собирайся. Надень что-нибудь удобное. И спускайся вниз. Я жду. Поговорим, - спокойно отвечает он.
– И поторопись.
– Нет, поднимись ты.
– Не бойся, Дым не узнает, ему сейчас не до тебя, - с иронией и самодовольством отвечает он. – Быстрее Софи, я не могу здесь долго стоять. Спускайся, - сбрасывает звонок. Его слова похожи на шантаж. Чертов пацан. Но я должна его увидеть. И чтобы он там не задумал, остановить его, чего бы мне это ни стоило. Быстро натягиваю на себя спортивный костюм, на ходу собираю волосы в хвост. Спускаюсь вниз, выбегаю из подъезда, оглядываюсь по сторонам, вспоминая, что Дима сказал, что он в соседнем дворе. Мне преграждает путь черный форд, пытаюсь обойти машину. Передняя пассажирская дверь распахивается, за рулем Дима.
– Садись, – быстро забираюсь в машину. Не успеваю я закрыть за собой дверь, Волк тут же срывается с места. Выезжает на трассу, набирает скорость и несется в неизвестном направлении.
– Куда мы едем? И что это за машина? на твоя? У тебя есть права?
– в полной растерянности задаю все вопросы, которые проносятся в моей голове. Дима усмехается, мельком посматривая на меня и снова переводит взгляд на дорогу.
– Конечно мамочка, у меня есть права,и твой маленький мальчик умеет водить, – смеется он, скаля волчью улыбку.
– Не смешно. Куда мы едем? – требую ответа, оглядываясь по сторонам.
– Завезем машину в одно место и поедем назaд.
– А ты не мог сделать это без меня?!
– Нет. Тебе нужно развеяться. И ты хотела поговорить. Но разговаривать мы будем после.
– После чего?
– Дома. А сeйчас просто расслабься и наслаждайся поездкой, – расслабься и наслаждайся. Он сейчас серьезно!? Зарываюсь пальцами в волосы, пытаясь привести хаотичные мысли в порядок, сжимаю голову. Машина резко сворачивает и тормозит на обочине. Дима тянется ко мне, отрывает мои руки от головы. бхватывает мое лицо, смотрит в глаза, захватывая меня в свой темный плен.