Знающий не говорит. Тетралогия
Шрифт:
– Нет, только избили. В левом боку болит сильно. А голову я уже здесь разбила.
– Тебя… изнасиловали? – тихо спросил Ириен.
Джасс с отвращением вспомнила липкие лапы Узкоглазого.
– Не успели.
Эльф осторожно погладил ее по волосам. Ему не нужно объяснять, что означает «не успели». Отчаянное сопротивление хатамитки, мало похожее на слабенькое трепыхание обычной женщины, способно отложить на некоторое время неизбежность насилия. Отбиться можно и от троих, а вот от десятка уже вряд ли,
– А что с боком?
– Узкоглазый отходил железным прутом.
Ириен встревоженно завозился. Он что-то прошептал. Джасс молча ждала, что будет дальше. Ей бесцеремонно задрали рубашку, чтобы провести горячими пальцами по животу. Совсем как настоящий колдун-целитель.
– Вылечить я тебя не смогу, но определить, есть там кровотечение или нет, мне вполне по силам, – сварливо пояснил Ириен, предупреждая возможные расспросы. – Подожди! Так ты совсем не видишь меня?
– А должна?
– Должна. Я зажег огонек.
– Какой огонек?
Повертев ее головой вправо-влево, эльф грубо выругался.
– Ты пользовалась «Кошачьим глазом»?
– Ну да.
Наверное, он сильно напряг волю, чтоб сдержаться и не ударить. Только зубами скрипнул.
– Хотел бы я знать, в какой переделке тебе отбили мозги… И что же мне теперь делать с тобой?
– Скоро все пройдет. Я знаю. Ну а как без этого соваться к Бьен-Бъяру? – неловко оправдывалась Джасс, не выпуская между тем руки эльфа из своих ладоней. – Кто ж знал.
Ириен промолчал.
– А как ты меня вытащил оттуда? Это тоже какое-то волшебство?
Перед глазами у Джасс плясали зеленые круги, но зрение восстанавливаться не торопилось.
– Волшебство – это то, как ты сумела забраться в такой узкий лаз, – огрызнулся Ириен. – Сейчас у нас с тобой совсем иная забота.
– Какая?
– Во-первых, нужно найти выход. А во-вторых, сделать это потребно как можно быстрее, – довольно ядовито заявил эльф. – Лучше скажи мне, можешь ли ты идти самостоятельно? Здесь оставаться нельзя.
– Смогу, – заверила его Джасс, хотя очень и очень сомневалась в том, что говорит. – А ты не помнишь дорогу обратно?
Эльф со свистом втянул в себя воздух, задохнувшись от такой наглости.
– Шутишь? Я двое суток метался в темноте, пока искал тебя. Мне было не до того, знаешь ли.
Джасс представила, каково это – добровольно сунуться в ветвящийся каменный лабиринт без каких-либо ориентиров, без карты, полагаясь только на свое волшебное чутье, и вздрогнула. Отчаянные люди эти эльфы. Она сама так ни за что не сумела бы.
– Спасибо.
– Скажешь это, когда выберемся живыми и невредимыми, а пока не за что.
Похоже, эльф пребывал в своем излюбленном раздраженном настроении, недовольный абсолютно всем на свете. Это хорошо. Потому что заботливый, почти ласковый Ириен внушал ей неосознанную тревогу и от такого Ириена неизвестно чего ожидать.
Джасс поднялась на ноги и шатаясь прошлась туда-сюда вдоль стены. Если покрепче сцепить зубы, то можно потерпеть еще некоторое время. Но идти пришлось долго, за пределами всякого терпения, и не столько идти, сколько ковылять, с трудом сдерживаясь, чтобы не стонать и не охать. Ириен и так старался укорачивать шаг, примериваясь к неровным движениям женщины, щадя ее как только возможно. В конце концов Джасс в очередной раз споткнулась и повисла у эльфа на спине.
– Ты что, без мечей?! – ахнула она, не обнаружив знакомых ремней и ножен.
– Не совсем, – спокойно отозвался Ириен. – Я тут кое-что подобрал. Узнаешь?
В руку уткнулась знакомая рукоять, и эту рукоять она не смогла бы перепутать ни с какой другой. На поясе у эльфа висел ее и Хэйборов меч, который она считала потерянным навсегда. Оружие мастера Хема невозможно спутать или забыть, даже увидев его всего один раз.
– Я бы тоже не смог бросить его в чужих руках. Это самый лучший клинок из всех, что когда-либо делали люди, – одобрительно сказал Ириен.
– Отдашь? – спросила Джасс с тревогой.
– Конечно.
Джасс не могла видеть, но почувствовала, что эльф улыбается. Он понимал ее как никто иной.
– Может быть, устроим привал? – внезапно предложил он.
Совершенно лишний вопрос. Джасс сразу рухнула там, где стояла, исчерпав последний хилый запас сил. Половинку сладкой лепешки, которая вдруг обнаружилась у Ириена, она сглотнула, почти не жуя, запивая остатками воды из эльфьей фляжки, и совершенно не обратила внимания на то, что сам Ириен ничего не ест.
– Мы должны немного поспать, – объявил эльф, когда Джасс закончила чавкать. – Вот увидишь, силы к тебе вернутся.
Ириен сел на пол, а Джасс разместилась у него между коленями, прислонившись спиной к его груди, а ее затылок оказался у него под подбородком. Его руки уютно устроились у Джасс на животе, и она быстро согрелась.
– Тебе удобно? – спросил эльф.
– Угу. Как думаешь, мы на правильной дороге?
– Кажется, да. Я уже по крайней мере трижды проходил мимо знакомых поворотов.
Они немного помолчали.
– Как ты догадался, что я в подземелье?
– А я и не догадывался, пока Узкоглазый не сказал. Прежде чем сдох, – бесстрастно признался Ириен.
– Хорошая новость.
– Я рад, что сумел тебе угодить, леди. А теперь давай спать, – предложил сухо Ириен.
– Ты обиделся? Обиделся?
Она попыталась повернуться к эльфу лицом, но умудрилась пребольно пнуть его локтем в живот.
– Ой!
– Я не обижаюсь, а ты не вертись, – миролюбиво отозвался он. – Твои волосы щекочутся.