Зной
Шрифт:
На лице Реджи появилось скептическое выражение.
— Нет, Реджи, — сказала Глория. — Бэйка он не убивал.
— Откуда ты знаешь?
— В отчете коронера сказано, что Бэйк умер от печеночной недостаточности.
— Ну и что?
— Послушай, — сказала она, — мне было достаточно трудно смириться с тем, что у Карла оказалось две личности. А возиться с мыслью о том, что он еще и убийца, я нисколько не хочу.
— Но отсюда не следует, что это не его рук дело.
— Я в этом уверена, — заявила она. — Что-то он скрыть от меня сумел. Но скрыть такое ему не удалось бы.
— Ему удалось скрыть от тебя всю его жизнь, Гиги.
Глория почувствовала, что сейчас завязнет в ненужном споре, и приказала себе успокоиться.
— Я зналаего, — сказала она. — Знала о нем достаточно много.Он не был чужим мне человеком. Невозможно проводить с кем-то целый день — каждый день в течение десяти лет — и ничего в нем не понять. Это… невозможно, и все тут, Реджи. Да, признаю, он лгал мне. Но убийство? Я бы это почувствовала.
И она, помолчав, повторила:
— Почувствовала бы.
Реджи поболтал в своем стакане кубики льда, чтобы те побыстрее растаяли. Отвечать ей он не хотел, однако фразу, которая звучала в его голове, Глория расслышала хорошо: «Ты просто сама себя дурачишь».
— Десять лет, — повторила она.
Он поднял на нее ничего не выражающий взгляд:
— Люди, и пятьдесят лет прожив, вдруг берут да и разводятся, Гиги.
После чего оба решили понаблюдать какое-то время за автобусной остановкой.
В конце концов Реджи сказал:
— Ты позволяешь эмоциям брать верх над тобой.
— Имею право. Я не полицейский.
— Нет. Но должен тебе сказать, Гиги, работу ты проделала первоклассную.
— А мне кажется, что я так ничего и не узнала.
— Люди твоего склада просто не способны мириться с незнанием. Пока они не выяснят все на сто процентов, покоя им ждать нечего.
— А если мне не удастся выяснить все на сто процентов?
— Так и будешь места себе не находить.
Она выпятила нижнюю челюсть:
— Не вечно же я буду думать об этом.
— А почему тот детектив тебе не помогает? Как его…
— Воскбоун.
— Воскбоун… — Реджи ухмыльнулся. — Восковая косточка. Моя собачка так любит играть со своей восковой косточкой.
— Да, незаурядности в нем примерно столько же, сколько в игрушке для собак, — согласилась Глория.
Она взяла стакан со своим ледяным чаем, прежде чем Реджи успел дотянуться до него и выдуть половину.
— Государственный администратор, Гонзага, позвонила мне и сказала, что дело приостановлено, потому что они уже не уверены в смерти Карла. Мне удалось дозвониться до Воскбоуна, он сообщил, что дело передано в отдел пропавших без вести и что, скорее всего, я о нем в ближайшие несколько месяцев ничего не услышу. — И возмущенно добавила: — Он намекнул, что приоритет у дела не высокий.
— Так оно и есть, — подтвердил Реджи. — У них сейчас с пропавшими детьми возни по горло.
— Но Карл, может быть, жив.
— И что же?
— Значит, они должны искать его.
— Исчезновение не противозаконно, — сказал Реджи. — Он совершил какое-нибудь преступление?
— Мне об этом ничего не известно.
— А налоги?
— И Джозеф Ч. Геруша, и Карл Перрейра заполняли налоговые декларации. У каждого имелось по удостоверению налогоплательщика, и они соответствовали номерам, которые присвоила им Служба социального обеспечения.
— Он хотел спрятать свои деньги, — сказал Реджи. — Вот и использовал еще одно имя.
— Но какое из них настоящее?
— А это существенно?
— Конечно, существенно.
— Не вижу почему.
— Я хочу знать, — сказала Глория. — Такова моя работа:знать.
— По-моему, у тебя другая работа.
— Это уж мне решать, правда?
— Как скажешь.
— Ты не веришь, что я смогу докопаться до истины?
Реджи пожал плечами:
— Знаешь, если он приложил такие усилия к тому, чтобы замести свои следы, тебе вряд ли удастся выяснить что-нибудь сверх того, что ты уже знаешь.
— Я думаю, что он жив, — сказала Глория.
— Все может быть.
— Не понимаю, почему он мне ничего не сказал.
— Мужчины вообще скрытны, — просветил ее Реджи. И с довольным стоном заправил в брюки выбившуюся из них рубашку. — Надо бы нам почаще сюда приходить.
Глория взглянула на свою тарелку — та была чистой, как будто даже протертой.
— Ладно, может быть, в следующий раз и мне тоже поесть удастся.
— Я всего четыре креветки съел. Специально считал.
— Так я четыре и заказала.
Реджи рассмеялся, встал.
— Это уж как скажешь, но я съел толькочетыре…
И отправился в уборную. Когда он отошел от стола, Глория подозвала официантку:
— Привет. Вы не могли бы принести мне еще хлеба?