Зной

Келлерман Джесси

И в течение долгого времени я не предпринимал никаких шагов и считал это правильным.

Но в прошлом году, примерно в годовщину смерти бабушки, начал задумываться.

Нет, этого не достаточно.

Я позвонил в его компанию. Трубку взяла женщина, я попросил позвать к телефону мистера Перрейра, сказал, что у меня есть вопросы относительно каталога, и…

Так это были вы?

О.

Рад познакомиться с вами лично.

Разумеется, кем-тоона должна была быть, но я не знал, что это… Что это вы.

Как странно.

А вы тот звонок помните?

Ну конечно, нет. Да и я бы тоже его не запомнил.

Если вы не помните звонка, то, наверное, не помните и того, что сказали мне.

Да, примерно так. Вы сказали: «Он разговаривает по другой линии, перезвонит вам попозже».

Большего мне и не требовалось. Он обратился в реального человека.

Это произошло, когда вы отозвались о нем в третьем лице. До того им управлял я. Он был персонажем моего воображения с созданным мной прошлым, со словами, которые я вкладывал в его рот. И совершать поступки помимо тех, какие выбирал для него я, он не мог.

А когда вы произнесли это — разговаривает по другой линии, перезвонит вам попозже, — он словно отошел от меня. И стал делать то, над чем я был не властен. Хуже того: теперь он управлял мной, слишком занятой, чтобы разговаривать, собиравшийся перезвонить.

Я сказал вам, что перезвоню сам.

Но вместо этого послал ему письмо, в котором рассказал, кто я.

Месяц спустя он позвонил мне.

Вы, наверное, думаете, что разговор у нас получился очень эмоциональный, однако на деле мы говорили большей частью о вещах практических. Он хотел приехать в Мексику, но я сказал: нет, мне хочется увидеть Америку. Он предложил встретиться в августе. Я сказал: в июле, в начале месяца, когда я смогу оторваться от работы. Он согласился сразу. Он вообще ни с чем не спорил.

Причин бояться меня у него не было, я боялся ничуть не меньше, чем он. Боялся, что он окажется ничтожеством, что всю мою жизнь меня терроризировал колоссальный трус.

Я сказал ему: «Вы взяли мое имя».

«Это хорошее имя, — ответил он, — мне хотелось, чтобы кто-то носил его».

Он предложил оплатить мой авиабилет, но я не желал, чтобы он тратил на меня деньги. Это было бы оскорбительно. Если нам предстоит встретиться, то не по поводу денег.

В тот день, когда я должен был вылететь в США, я встал пораньше, чтобы принять душ. Мыл голову и вдруг заплакал.

Что на меня нашло, не знаю. Я не смог выйти из дома. И разорвал билет.

Он звонил, пытаясь выяснить, что случилось, оставлял длинные сообщения. Я не отвечал.

Прошло несколько недель. Я вернулся к работе, успокоился. И начал сожалеть о моем поспешном решении. Оно походило на то, какое принял когда-то он. Я сказал себе: таким, как он, ты не станешь. Не будешь принимать важные решения под душем.

Я позвонил ему домой. Он не ответил, и я позвонил на работу. Но и там никто трубку не взял. Я звонил и туда, и туда, звонил и звонил, но ответа не получил ни разу.

Дело было пять месяцев назад, в июле. В ту неделю, когда у вас произошло землетрясение. Я следил за новостями, хотел узнать имена жертв, однако погибших почти не было. Вот в чем разница между американскими землетрясениями и нашими.

И тогда я подумал: никто не отвечает мне просто потому, что повреждены телефонные линии. Но ведь и перед землетрясением мне тоже никто не отвечал.

Он отправился в отпуск, решил я. Потому и отсутствует.

А. Вы тоже были в отпуске.

Приятно узнать об этом. Значит, я хоть в чем-то был прав. Почему я не…

Потому что не видел смысла оставлять сообщение. Мне хотелось поговорить с ним. А кроме того, он умолял меня ни с кем нашу историю не обсуждать. Говорил, что это разрушит его жизнь. Не знаю, как долго собирался я выполнять его просьбу, но в то время она казалась мне правильной и разумной.

Я позвонил еще через несколько недель — рабочий телефон оказался отключенным. И домашний тоже. И я понял, что произошло: он снова сбежал от меня.

Подавлен я был ужасно.

И это стало сказываться на моей работе. Мой босс заметил однажды: «Дерьмово выглядишь». Я ответил, что мне надо бы навестить одного родственника, который живет в Лос-Анджелесе и перестал мне звонить. До Рождества оставалось две недели, в бизнесе наступило затишье, и босс меня отпустил. Тем более что отпуска я лет десять, а то и больше не брал.

Я прилетел сюда сегодня утром. С чего начать, я не понимал и потому поехал на такси к офису. Адрес я знал по каталогу и по его письмам.