Зодчий
Шрифт:
Чужие воспоминания, а теперь они по праву присутствия души в теле, становились и моими, нахлынули на меня, я была лишь безучастным свидетелем прошлого девушки.
Малышка Хелен была на домашнем обучении. Посещала школу для девочек по понедельникам, средам и пятницам. Изучала по большей части чары, которые пригодятся для ведения домашних дел. Грамоту, историю, литературу, математику, чистописание, пение, танцы ей преподавала мама. А вот рисованию обучал старый пьянчужка художник Вархерд Сторм. Родители на рисование и делали основной уклон. Несмотря на алкогольную зависимость, Вархерд был стоящим учителем и брал не так уж и много. Для семейного
Малышка Хелен была с детства тихим, застенчивым ребенком. И то, что скромная девушка настояла именно на академии «Зодчий» было просто невероятно. И ещё, когда начали к ней засылать сватов, вынудила отца дать ей обещание на право выбора. В общем, как говорится, в тихом омуте, водятся совсем не тихони. Женихами в основном были подмастерья и торговцы.
За спиной родителей не стоял сильный род. Они не жили в клане, не были вассалами. Не бедствовали, но и не разъезжали по балам, не ходили по ресторациям. Не входили в богатые дома. Одевали её всегда скромно, но в добротную качественную одежду. Хелен чем-то напоминала совёнка. У неё были большие круглые глаза смотрящие на мир с неописуемым интересом. Когда она пугалась, то хлопала ресницами, от чего совсем походила на сову. Отец так и назвал её своим совёнком. Родители обожали свою дочь. Поэтому и ставки на выправку положения в обществе делали на сыновей, а не на неё.
Хелен любила двухэтажный родительский домик с маленьким садом и цветником. Где она могла проводить целые дни. Сидя под деревом читала книги, либо зависала перед мольбертом. И ничего больше маленькой Хелен было не нужно. Лишь бы было всё хорошо. Родители радовались успехам сыновей. Те были надеждой отца и обещали стать сильными магами.
Незадолго до болезни, отец попросил присутствовать её на обеде, сказав что будет важный гость. И попросил Хелен присмотреться к мужчине. Вдруг он ей понравится, это был новый компаньон отца. Отец хотел вложить средства в один проект, который поднял бы их на новую ступень социальной лестницы. И обеспечил бы и Хелен и братьев приданым.
Отец прислушивался к дочери и на все важные вложения он брал малышку Хелен, она была маленьким счастливым талисманом семьи. Интуиция девочку никогда не подводила и Кард Питмен был ей за это благодарен. Соблазнительные дела могли закончиться финансовым крахом. Но благодаря чутью дочери они всё ещё держались на плаву.
Хелен вошла в столовую, где уже находился гость. Седой мужчина, плотного телосложения, не красавец, с холодными стального цвета глазами. Он на неё оценивающе смотрел, да так что по телу девушки побежали мурашки. Это был тёмный маг, который попытался её прочитать. Она громко сглотнула, миг и гость отодвигает стул, даже не потрудившись встать.
– Благодарю, – вежливо поблагодарила Хелен.
– Хелен, хочу тебе представить нашего гостя Винсента Варчерфинта, – девушка чуть наклонила голову в приветствии.
– Спасибо, Кард, ты позволишь обратиться к дочери? – отец кивнул.
Лицо Хелен было спокойным, можно сказать умиротворённым. И смотрела она на Винсента без особого интереса. Что ему явно не понравилось.
– Хелен, я сражен вашей красотой и хотел бы преподнести подарок.
Винсент вытащил небольшую коробочку, оббитую синим бархатом. Поднявшись в воздух, она медленно поплыла по направлению к Хелен. Когда она мягко опустилась перед ней, девушка всё же ожила.
– Что это? – голос не выражал никаких эмоций. Это был тревожный знак для мага.
– Подарок. Откройте.
– У меня нет магии и я не могу открыть её.
– Для этого не нужна магия, дитя.
– Вы не можете открыть её, сэр, для меня? Пожалуйста, – попросила девушка.
– Ну, почему же не могу, могу, – хохотнул маг.
И Винсент открыл крышку коробочки. На подушечке лежали очаровательные серебряные серёжки с полудрагоценными черными камнями.
– Они красивые, спасибо.
– Не желаете их примерить? – Винсент не понимал, почему девчонка не надевает сережки и почему её не может прошибить магией. Ведь он точно знал, она не маг и станет ли это будет видно в восемнадцать лет. Он надавил сильнее, никто из родителей ничего не заметил. Отвлечение внимания на них сработало на «ура».
– Нет, – её губы лишь сильнее побелели. – Я не надену их, они прокляты.
– Вот как, очень жаль. Ну, что же, ты не так проста, как кажешься, – в голосе Винсента звучало восхищение.
– Вы зло, – Хелен посмотрела прямо в глаза магу. – Вы хотите разорить отца, у вас личная к нему неприязнь.
Маг разорвал зрительный контакт и отвернулся первым. Что-то недовольно прошипел, прежде чем ещё раз посмотреть на неё. После этого Хелен ничего не видела в его глазах. Он закрылся от неё.
– Расскажешь своему отцу об этом и тебе не жить. А серёжки ты всё же надень, девочка, – сообщил ей с перекошенным лицом Винсент.
Рука Хелен дрогнула и потянулась к сережкам. Миг и они болезненно прокололи ей уши. Винсент неприятно гортанно рассмеялся, видя её сморщившееся от боли, лицо.
– Умничка, девочка. Помни одно – твоё слово на счёт меня и тебе не жить.
Мужчина щёлкнул пальцами. И родители ожили, Хелен так боролась с проникновением к ней в голову, что и не заметила, что обед подошёл к концу. Она моргнула и очаровательно улыбнулась мужчине.
Глава 10. Некромант
Хелен
Как же сложно было улыбаться этой сволочи, загоняя свой страх в тёмные уголки подсознания. Принимать его комплименты и хихать над пошлыми шуточками, которые он шептал страстно на ушко. Терпеть прикосновения, от которых мороз пробегал по коже и возникало мерзкое, гадливое чувство. Отец и мать рассеяно улыбались, а это значило лишь одно – Винсент на них всё ещё продолжал влиять. Очередное прикосновение Хелен выдержала с трудом. Ей казалось, что к её руке прикасается холодная, бездушная гадина. В глазах мучителя играло превосходство и желание. Он хотел разобрать Хелен по частям, чтобы понять откуда возникла в её хорошенькой головке мысль о сопротивлении. Как она могла ему перечить?
А ещё в глазах монстра горел всепоглощающий огонь похоти, он жаждал овладеть ею. Прямо тут, на глазах у родных, на обеденном столе, разложить её, чтобы эти людишки хлопали и восторгались, как хорошо он насилует их кровиночку. Винсент ухмыльнулся и подмигнул Хелен. Все было написано на лице подонка. Но он медлил, растягивал удовольствие. Загонял её в западню, подменяя одну страшную картину другой. Проверял реакцию. Смотрел как она будет реагировать на мерзкие сцены разыгрывающиеся в её голове. А несчастная жертва шестым чувством знала, что нужно улыбаться, не смотря ни на что. Глупо поддакивать на его пошлости и хихикать, как глупенькая кокетка.