Зодиак Улитки
Шрифт:
Оказавшись в фойе с разнообразными плакатами, стендами славы, и досками объявлений, и уже проходя мимо широкого окна с красными трафаретными буквами, сложенными в почти школьное «Дежурный», Муругана приветливо, по-женски махнула ручкой тому самому дежурному. Он её узнал и улыбнулся в ответ настолько приветливой улыбкой, насколько позволял устав, и козырнул, чуть качнув фуражкой вбок.
Аскольд прошёл молча, а вот Ваня решил поздороваться.
– Здравия желаю, товарищ капитан.
Дежурный не ответил. Кинул на Ваню холодный взгляд и нажал
Какое-то время шли молча друг за другом длинными тёмными коридорами с лакированными дверями по обе стороны. Дважды обогнули углы, поворачивая то направо, то налево. Дойдя до лестницы, начали спускаться вниз, на цокольный этаж, где и находилась так называемая «предвориловка», куда свозили всех нарушивших правопорядок.
Задержанные попадали сюда, конечно же, не тем путём, которым прошла компания Муруганы. Из внутреннего двора управления имелся отдельный вход со спуском.
За огромной, выкрашенной в тёмно-болотный цвет решёткой, в большой камере с единственным малюсеньким окошком, больше похожим на форточку, на скамейках, прикрученных по периметру к стенам, как на жёрдочках воробьи, сидели пятеро мужчин. Совершенно по-разному одетые, разного возраста и роста и явно из разных социальных групп. Одним словом, общество подобралось разношёрстное.
Муругана стояла вплотную к решётке и наблюдала за лишёнными свободы городскими птахами. Аскольд и Ваня, оставаясь за спиной своей королевы, молча ждали дальнейшего развития событий.
– Доброго денёчка, – выходя из-за узкой белой двери, заправляясь на ходу, поздоровался с гостями сержант полиции. – Вот, это всё, что есть на сегодня.
– Не густо, – не меняя позы, сказал Аскольд.
– Одного ещё в книжном супермаркете упустили, – добавила Муругана.
Полицейский хоть и считал себя временным хозяином этого мрачного офиса, всё же испытывал дискомфорт в присутствии Муруганы. И, наверное, именно из-за этого не решался подойти ближе нескольких шагов.
– Так ведь там мужик бородатый вмешался, – переминаясь с ноги на ногу, начал оправдываться сержант. – Витя, охранник, всё по инструкции сделал: и книжку ворованную обнаружил, и задержал на выходе. Я опоздал буквально на полминуты. Захожу, а бугай этот бородатый за паренька уже книжку на кассе оплатил и из магазина вывел. Благородный, прямо, какой-то оказался.
– Мы этого мужика знаем, – кивнула Муругана, по-прежнему глядя через решётку в пространство камеры. – Может, случайно там оказался, а может, и нет. Пока не разобрались.
– Но разберёмся, – добавил Аскольд.
– Ну, а эти-то, кто, откуда? – спросила Муругана.
Полицейский встрепенулся. Обычно она не спрашивала, а тут неожиданно поинтересовалась.
Из сидевших вдоль стены, некоторые начали проявлять интерес к разговору, происходившему в их присутствии. Металлические прутья звуконепроницаемой перегородкой не назовёшь.
До того, как сержант начал рассказывать, один из задержанных встал с места и медленной, упругой походкой направился к смотревшей на него в упор Муругане.
– Все, понятное дело, из разных мест. Двое из торговых центров. Один из строительного гипермаркета. Один из продовольственного. А вот этот, который подошёл к решётке, из алкомаркета.
Парень стоял, чуть ли не касаясь лицом грязно-зелёных прутьев и не мигая смотрел Муругане в глаза. Она сразу оценила необычность этой человеческой особи. Скорее жилистый, чем худой, белобрысый, голубоглазый, чёрные спортивные брюки с тройными блестящими лампасами, чёрная рубаха навыпуск с расстёгнутыми почти до пупа пуговицами и чёрные кроссовки какого-то очень крутого фасона.
Тёмная, наглая личность, – примерно так подумала о нём Муругана, – можно было бы попользовать более длительный период, но слишком наглый. Много времени уйдёт на объездку. Жаль, мало времени. А если честно, то нисколько не жаль. Нет у неё такого человеческого чувства, как жалость.
– Кто ты, чудо чудное? – слегка улыбаясь, спросила Муругана.
– А тебе-то какая разница, женщина? – ухмыльнувшись в ответ, парень, не отрывая взгляда от Муруганы, сплюнул в сторону на цементный пол камеры.
– Ух, какой у нас крутой характер, – иронично сдвинула брови.
– Мой характер многим известен, – парень, не вынимая рук из карманов, сделал заметное движение тазом вперёд. – Все остались довольны.
– Матвей Матюшкин, – донеслось сбоку от полицейского. – Из детдомовских. Любит повыпендриваться.
– Знаете его? – Муругана повернула голову к сержанту.
– А то, – кивнул он.
– Ясно.
– Да что тебе ясно, тётя? – огрызнулся Матвей.
– Ясно, что ты – щенок безродный, – не переставая улыбаться, сказала Муругана.
Лицо парня сначала залилось пунцовой краской, затем побелело. Остались только два розовых пятна на скулах, которые ходили буграми от закипевшей злости.
– Что-что? Я не расслышала. – Муругана наигранно склонила немного голову в сторону собеседника за решёткой. – Хочешь что-то мне сказать?
– Пусть только тот клоун, – прошипел Матвей, бросая взгляд в сторону полицейского, – откроет эту клетку, я тебе, сучка, всё подробно объясню…
Муругана всплеснула руками и повернулась к сержанту.
– Товарищ сержант, я бы даже сказала, друг сержант, открой-ка мне эту камеру. Выпусти молодого человека. Мне с ним поговорить нужно.
По выражению лица полицейского было заметно, что он немного опешил.
– Серьёзно?
– Серьёзно, серьёзно, – уверенно заговорил за Муругану Аскольд. – Видишь, дама просит свидания с несчастным узником.
– Ну, ладно, дело ваше.
Сержант на всякий случай расстегнул на ремне ремешок, удерживающий рукоятку резиновой дубинки, и сжал её в ладони. Второй рукой достал ключ из кармана брюк, подошёл к клетке и открыл дверь.