Зодиак
Шрифт:
Мы взлетели на самый высокий уровень и оказались как раз под камнем, где открывался круглый порт, окаймленный маяковыми огнями. Никто нас не встречал, и Хайсен сам открыл дверь машины:
– Вот наша остановка. Это частный порт, он ведет прямо в резиденцию Мойры.
Как только мы вышли из автомобиля, нас просканировали специальные устройства контроля. Мы двинулись через множество раздвижных металлических дверей в вестибюль, где нас с ног до головы просветили лучи ультрафиолетовых прожекторов. И снова я ощутила мощную гравитацию, которая придавливала меня книзу.
– Дезактивация, – пояснил
– Бесплатный душ и прачечная в одном флаконе, – нервно усмехнулась я.
После того как нас продезинфицировали, мы попали в длинный узкий коридор с гигантскими мониторами на стенах. Экраны проецировали голографические фильмы, наполняя коридор мягким, мерцающим светом. Негромкие звуки смешивались, напоминая журчание воды, и это расслабляло.
Согнувшись под тяжестью собственного веса, я проходила сквозь мелькающие блики света, украдкой поглядывая на сообщения о погоде, страховании урожаев, улучшении почвы и нашествии чужеродных вредителей. Хайсен быстро проскочил следующие две двери, но я остановилась посмотреть ролик, показывающий в замедленной съемке набухание пшеничного ростка. Его мелкие шелковистые нити качались, как антенны.
А на последнем экране я вдруг увидела в новостях свое лицо и, споткнувшись, чуть не упала. Мое лицо плавало рядом с изображением изнуренного Змееносца, обвитого толстым змеем, – таким его рисуют в Доме Козерога. Изображение резко сменилось новыми кадрами: толпа подростков в форме студентов Академии митинговала с плакатами в руках. Прежде чем я успела сообразить, что происходит, лента новостей уже показывала забастовки скорпионских рабочих на одном из спутников Стрельца.
Матиас и Хайсен ожидали меня впереди, поэтому я поспешила их догнать. Восприняли ли всерьез сообщение Ниши или нет, но, по крайней мере, ей удалось привлечь внимание к нашей проблеме. Окусу вряд ли понравится мелькать в новостях, пусть даже официально его еще не обнаружили.
Втроем мы вошли в золоченый холл, где церемонно выстроились в ряд двадцать величавых придворных, видимо, для официального приема.
– Встречающий комитет, – подтвердил Хайсен.
– Не давай им напугать себя, – прошептал Матиас. – Ты создана, чтобы вести за собой.
Я взглянула в его глаза и удивилась, увидев в их глубокой синеве, что он и правда так думает. Воодушевленная доверием Матиаса, я смело шагнула вперед. Вблизи мрачные и чопорные придворные выглядели как обычные сановники, облаченные в темные одежды и колпаки с кисточками. Все как на подбор – седовласые, с оливковой кожей и глазами болотного цвета. Усы у всех трех мужчин были напомажены, а кончики сильно закручены, а у одной из женщин лицо было усыпано зеленоватыми веснушками. И абсолютно все придворные украсили себя многочисленными кольцами на пальцах, ушах и даже в бровях.
Когда мы подошли, они поклонились, коснувшись сердца: таков у Девы знак приветствия. Мы поклонились им в ответ, однако эта дань уважения показалась мне неестественной. Мне хотелось привычного прикосновения рук без лишних церемоний.
– Хранитель Роума, примите наши глубочайшие соболезнования по поводу вашей трагедии. – Придворный с самой большой кисточкой на колпаке изобразил сложный
– Императрица Мойра предсказала ваш визит. Пожалуйста, будьте краткой. У нее сегодня очень мало времени.
Я кивнула, занервничав еще больше. Кольцо на брови мужчины вспыхнуло зеленым.
– Императрица сейчас вас примет. Ваши спутники могут подождать вас здесь.
– Но… они мои Консулы. Я бы хотела пойти с ними.
Придворный вновь поклонился:
– Какая необходимость в Консулах на дружеской встрече двух Хранителей?
Хайсен легонько подтолкнул меня и прошептал:
– Правила здесь устанавливает Мойра.
Матиас ринулся вперед:
– Я тебя не оставлю.
Внутренние двери плавно разъехались, и дежурный пригласил меня пройти. Колени внезапно ослабели. Я посмотрела на сияющего Хайсена и обеспокоенного Матиаса. Затем улыбнулась Матиасу:
– Ты ведь сказал, я создана для этого.
Нахмурившись, он отступил, и я проследовала за дежурным в апартаменты Мойры. Двор Девы не отличался особой пышностью, как я ожидала. Он больше походил на штаб-квартиру крупной корпорации.
Дежурный указал мне на треугольный конференц-зал, в котором располагался небольшой черный стол и шесть зеленых стульев. Одну из стен полностью занимало окно, за которым, куда ни посмотри, простирался бескрайний океан зерновых.
– Полагаю, вы приехали не за тем, чтобы любоваться пейзажем.
Я повернулась на голос.
Женщина, вошедшая в зал, даже не смотрела на меня, сосредоточив все внимание на своем наноорганайзере, который держала в руках. На ней была простая серая туника, а единственным украшением служила изумрудная заколка в волосах. Маленького, даже ниже меня, роста, императрица казалась какой-то усохшей.
– Вы и есть Хранитель Мойра?
– У меня очень напряженный график, поэтому, пожалуйста, переходите к делу.
Я никогда не видела такой сморщенной кожи, точно высушенной на солнце. Я протянула ей руку для рукопожатия, но она не отрывала глаз от своего наноорганайзера – аналога нашего волнофона в Доме Девы.
Девианцы крайне организованы, добросовестны и педантичны.
Они вечно носят с собой цифровое устройство наподобие книги и почти не расстаются с ним. В нем они хранят графики, заметки, фотографии, дневниковые записи, все, что имеет какую-либо ценность для них. Там даже имеется отверстие, куда можно поместить образцы почвы, семян или удобрений для анализа.
– Я – Хранитель Роу из Дома Рака.
– Вижу, – бесстрастно заметила она.
Слова понапрасну она не тратила. Да и эмоции не спешила выказывать.
– Хранитель Мойра, я приехала, чтобы предупредить вас. Столкновение наших спутников – это чье-то злонамеренное действие, вызванное психоэнергетической атакой. И ваш Дом может быть следующим.
Наконец она удостоила меня взглядом. Она посмотрела на меня внимательно, и мы обменялись рукопожатиями. Затем села за стол и вновь занялась своим наноорганайзером.
– Продолжайте.
Я тоже присела и выложила ей свою теорию о том, что все недавние бедствия были не чем иным, как следствием психоатаки Змееносца. Трудно поверить, но Мойра стала еще менее эмоциональной.