Золотарь, или Просите, и дано будет...
Шрифт:
Привидение:Умри уебище1
Вот так меломаны ведут нынче диспуты о любимом искусстве. «Музыку я разъял, как труп. Поверил я алгеброй гармонию…» Алгеброй? — нах такую алгебру… Скучно. Ни тебе оригинальных идиом, ни загибов этажностью с Эмпайр-Стейт-Билдинг. Где кипение страстей? Где кураж? Настоящие обиды где?
Где-где…
Ага.
Пустышка. Можно не фиксировать. Хотя казалось бы: мат, угрозы, куча восклицательных… А вброса нет — и не будет. Серый шум, гнилье. Как это определить? Увы,
В бога-душу-мать.
— Етить-колотить…
В соседнем кресле — медведь в берлоге — заворочался Карлсон. Рука потянулась к ножу. Нет, передумал. Умата сегодня нет — взял отгул. Его машину оккупировала Рита. Шарится по сети, скачет с сайта на сайт. Нынче это называется «веб-серфингом». Попутно обменивается с кем-то сообщениями — вон, очередной конвертик всплыл на экране.
С моего места ее монитор хорошо виден.
У стены на диванчике шелестит страницами Натэлла. К компьютерам бегемоточка не суется — листает детектив в мягкой обложке. Черный дежурит на улице. Двухступенчатая охрана, все по-взрослому…
Чистильщик уже дважды спускался из «студии». Беспокойный он стал. Раньше, бывало, к каждому через плечо заглянет. Парой слов перебросится, пошутит… А теперь не подходит: поздоровается — и меряет комнату шагами. На нервы действует. Три дня назад меня в сторонку отозвал:
«Внешники, — шепчет с трагической миной, — могут прислать сообщение о выбросе. Если к тебе придет — сразу текст на принтер, и звони мне на мобильный. Это очень важно.»
Без проблем, говорю. А чего они сообщение тебе не пришлют?
«В смысле? — моргает Чистильщик. — Мне и пришлют…»
Почему не напрямую, говорю. На твою машину?
«Я не все время за компьютером сижу, — разъясняет Чистильщик. И мимо смотрит. — Вдруг прозеваю? Ты, если что, в ту же секунду звони!»
Проявил шеф особое доверие. Гордись, Золотарь! Вот тогда впервые и подумалось: а ведь мы, в сущности, занимаемся ерундой…
— Золотарь! Это ты там ерундой страдаешь?!
— Что?
— С кабелем балуешься! Сетка то есть, то нету…
С удивлением обнаруживаю, что действительно верчу в пальцах сетевой кабель, ведущий к хабу нашей локалки. Третий виток на палец накрутил. Штекер из гнезда вот-вот выскочит.
Задумался, блин!
— Он, он! — спешит заложить меня Карлсон. — Кабелирует!
— Прошу прощения, — втыкаю разъем на место. — Шиза, ты сквозь шкаф видишь?
— Больно надо! Хаб возле тебя, а ты идиот! Значит, больше некому…
— Понял, отползаю.
— Дедукция, етить-колотить, — радуется Карлсон. — Шиза, бегом в сыщики!
— Ага, вот сейчас все брошу…
— Что — все?
— Дерьмо рулонами… — и вдруг томно, с придыханием: — Знаете, мальчики-девочки? Я ведь из вас единственная по профильной специальности…
Карлсон прям и прост:
— Черпальщица?
— Дворник.
— Врешь!
— Ей-богу! Я раньше дворником работала. С семнадцати лет.
Тайны Мадридского двора! Шиза — дворничиха?
— …ночью проснусь, вспомню: метлой шурк-шурк… Палые листья. Окурки. Мятые пачки от сигарет. Подряжалась мыть подъезды, в частном порядке. Жильцы по пятерке сбрасывались… Где ты, моя юность? На что я тебя променяла? Вот: «Презик, сучок, засунь себе свою партию в жопу по самые гланды! Ты у меня пока не вычистишь все школьные сортиры страны, о новом сроке даже и мечтать не думай…» Политический форум. Рита, вы хотели орхидей? Их есть у меня!
И, творчески подвывая:
— Когда б вы знали, из какого сора растут цветы, не ведая стыда…
Хорошо ей. Орхидеи…
Olena:Болезнь общества в патологическом жлобстве. Скачав книгу, прочитав и испытав кайф, людей вполне обеспеченных не обуревает жажда меценатства и они не рвутся отблагодарить автора. У нас отлично развито только алкогольное меценатство — зато в патологическом количестве и качестве.
Тукан:А кто сказал, что оне — пейсатили? Оне — сасатели. Патаму их и садят на кукан. Любой говнофантаст — облезлай геолох-еврей из шестидесятых, с обосраным рюкзаком и гитарой на плече, вечнай тунеядиц и социальнай педораз, лох ачкастай гхы гхы.
Komposter:Я в полнам ахуе. Стока открытий, шо песдец. Раньше каждай второй пидар, насаженай на рельсу, был «программистом», щас — пейсатиль. Куда катицо этот мир…
Тукан:Пейсателя — на рею! Голой жеппой…
«Обстракция», как выразился коллега-редактор в книге Бориса Штерна. Веерное швыряние фекалий в пространство, без конкретного адресата. Впрочем, приди сюда «пейсатиль» с именем, как песчинка в раковину, и вокруг него — вокруг имени, персоны, олицетворенной публичности — сразу начнет формироваться жемчужина.
Такой жемчуг катают жуки-скарабеи.
Существует ли рассеянный «черный шум»? Не точечный вброс, а фоновая эманация? Имеет ли он свойство накапливаться до критической массы? Сколько по стране «Авгиконов»? По бывшему Союзу?
Во всем мире?
Сотни людей — тысячи? — просиживают задницы. Нюхают, фиксируют, плодят отчетность. Иногда пробуют вмешаться, сбить волну. А толку? Тришкин кафтан, шитый на Гулливера. По кафтану ползаем мы-лилипуты. Пуговицу отпорем, на хлястик пришьем. От полы отхватим лоскуток — ура-а-а! — и гурьбой тащим рукав латать. Гулливер плечищами двинул, кафтан по швам трещит, а мы все суетимся, мелочь пузатая.
Кустарный подход — чепуха. Где легионы храбрых портняжек? С батареями швейных машинок? Разработать алгоритм, установить каждому провайдеру «робота» — пусть сам отслеживает критические пики на стадии формирования. И гасит из брандспойта.
Наши потуги — что мертвому припарки.
Охотники? — накось-выкуси. Бухгалтеры, архивная косточка. Или попытки ассенизации — это так, побочная деятельность? Главное — статистика? Массив информации — перегной, на котором аналитики взрастят розарий? Систематизируют, отыщут закономерности, подведут теоретическую базу, разработают методы противодействия…