Золотарь
Шрифт:
Это хохотал золотарь.
Кристоф резко обернулся. Вероника пронзительно закричала.
Прямо перед Кристофом стоял мерзкий, зловонный золотарь. Сгнивший рот передергивался в пароксизмах жуткого, нереального хохота. От этого хохота хотелось умереть.
Надрывно вереща, покатывались со смеху окружавшие их лемуры.
Червяк вновь выскользнул из яйца и обвился вокруг насмерть перепуганной, бьющейся в истерике Вероники.
— Все кончено, гаденыш! — гнусавил золотарь. — Сейчас ты и твоя подружка имеете превосходный шанс убедиться в том, что я никогда
— Ты! — простонал Кристоф внезапно пересохшим горлом. — Ты?!! Но ведь ты же мертв! Тебя же убил маэстро!
— Глупец! Это я, я уничтожил колдунишку, вошел в его тело, а вы, глупые люди, так ничего и не заметили!
Это вызвало новый взрыв смеха среди лемуров. Они прямо-таки надрывали животы, у кого, разумеется, они были.
— А теперь посмотри-ка, гаденыш, — прошипел золотарь, — вон там стоит твой дружок. Посмотри, как он будет умирать.
Кристоф увидел, как в одно мгновение мерзкие твари схватили, обвили, облепили стоящего неподалеку Михаэля. Кристоф видел, как они терзают его тело, как кричит верный егерь. Выхватив из ножен меч и кинжал, Кристоф кинулся на помощь, ворвался в мерзкое месиво липких тел, почувствовал, как хватают его отвратительные конечности.
Необычайно сильные лапы швырнули Кристофа наземь. Чья-то трехпалая рука когтями прочертила на его лице три кровавые борозды. Сквозь заливающую лицо и глаза кровь Кристоф увидел, как мерзкие пасти отъедали, отгрызали куски плоти от тела его друга. Михаэль был еще жив. Каким-то чудом, каким-то нечеловеческим усилием ему удалось разжать железные объятия душащего его змееподобного лемура. Но тут же он оказался схвачен снова. Лемуры, большие и малые, облепили его тело., Какой-то лемур высасывал егерю глаза, клюв еще одного чудища долбил егерю ухо, выклевывая мозг.
— Гаденыша не троньте! — прохрипел золотарь. — Он мой… Отдайте его мне! Мне!!! Я его искалечу! Послушай, щенок, чего ты предпочитаешь лишиться сначала: ног, рук или, может, языка?
Гнусные узловатые когти прошлись по телу Кристофа.
— Ах да! Я же совсем забыл, — продолжал золотарь, — забыл одну маленькую деталь. Маленькую такую детальку. А то вдруг вы невзначай станете заниматься там, куда я вас заточу, любовью. Ха-ха-ха-ха-ха! А ослеплю я тебя, наверное, уже потом. Я хочу, я желаю, чтобы последним, что ты сможешь увидеть, было то, как я трахаю твою невесту, как я отрываю от ее тела, такого нежного, такого хрупкого, руки и ноги, неспеша, медленно, постепенно. Я хочу, чтобы ты увидел, как я вырываю ей глаза. А уж потом, щенок, я ослеплю и тебя.
Лемуры гоготали. Один лемур смеялся так сильно, что даже лопнул от смеха. Через все подземелье пролетело жидкое дерьмо.
— Так гаденышу и надо! — визжали лемуры. — Поделом ему! Он прогнал чесателей, ковырятелей и любителя пива! Он убил многих из нас! Так ему и надо!
«Бей первым! — В голове Кристофа вертелась лишь одна-единственная мысль. — Бей первым!»
— А потом, — хрипел золотарь, — мы посадим наших голубчиков вот в эту клеточку. И пусть себе воркуют там, сколько им нравится. Ох! И как же я мог забыть! Что же наши голубки будут клевать на ужин?
Бей первым!
Вот золотарь уже совсем рядом. Вот рядом и его рожа— одна сплошная, гноящаяся, обугленная язва. Вот он совсем близко. Настолько близко, что уже невозможно дышать.
Бей первым!!!
Кулак Кристофа врезался в смрадный провал рта. И тут же на спину Кристофу бросились лемуры.
— Прочь! — рявкнул золотарь, выплевывая кровь из разбитого рта. — Я сам, сам разберусь с гаденышем!
— Мразь! Живым ты меня не возьмешь! Слышишь, ты, говноед?! — кричал Кристоф, когда золотарь, схватив его за ворот, бил головой о каменную стену.
Только не расслабляйся!
Золотарь швырнул Кристофа на пол. Кристоф, хотя и был изрядно ослаблен, ударил золотаря обеими ногами в живот. Удар вышел слабый. Золотарь захохотал.
— Смотри-ка, наш птенец еще клюется!
Лемуры восторженно вопили. Когда же Кристоф от нового, сильнейшего, удара жреца пролетел через весь коридор и ударился лицом о стену, лемуры разразились возгласами неподдельного восторга. Кристоф едва нашел в себе силы подняться. Ощупав лицо, он ощутил, что кости носа двигаются под его пальцами. Нос наверняка сломан. Адская, невероятная боль пульсировала в голове.
Новый удар чудовища опрокинул его на пол. Золотарь под аплодисменты лемуров топтал и пинал ногами распростертое на полу тело Кристофа. Кристоф чувствовал, что сознание вот-вот ускользнет от него, ощущал, как рвутся тоненькие нити, удерживающие разум в связи с реальностью. Если они порвутся, наступит конец…
Конец.
И все-таки он сумел перекатиться по полу, избежав очередного страшного удара ногой.
— Побегай, поганец, побегай! Поползай напоследок! — шипел золотарь.
Нечеловеческим усилием удалось Кристофу подняться на ноги, но тут же он рухнул снова от страшного, пришедшегося по голени, удара.
Господи! Я же не раз дрался, в детстве, в школе, в университете. Надо вспомнить. Что вспомнить? Вспомнить, вспомнить, вспом…
Кристоф едва успел увернуться от удара, который, попади он в цель, неминуемо переломил бы позвоночник. Он откатился к лемурам, обступившим тесным кольцом место драки. Он чувствовал, как лемуры грубыми грязными лапами выталкивают его обратно, к хохочущему золотарю. На какую-то секунду Кристоф потерял сознание от сильнейшего удара в лицо.
Только не теряй сознание! Вспомни!
И опять он отлетел к кольцу лемуров. Какой-то здоровенный шестилапый уродец схватил его за пояс и за шиворот и, словно бы шутя, с размаху швырнул в круг.
Вспомни!!!
В полете тело Кристофа описало дугу. Он упал прямо на золотаря.
Вспомни!!!
И Кристоф вспомнил. Еще в полете он размахнулся и с наслаждением ощутил, как его кулак разбивает омерзительную корку, запекшуюся у золотаря на месте лица. Когда же он понял, что сломал твари челюсть, то чуть не закричал от радости.