Золотая Грива

Курц Юрий

Мягкая бабушкина ладонь ласково скользит по русым кудрям внука.

– Только с таким трудом, как рытьё картофеля, мы уже скоро познакомимся: уборочная пора на носу! Вот только по душе ли придётся Горушке?

– Что значит «по душе или нет»? – серьёзно вздёргивается дядя Филипп. – Воленс-неволенс, это же жизненная необходимость, второй хлеб. Я его уже трёхлетним пацаном с папкой и мамкой добывал.

Немного позже Горка узнает всю биографию Соболева – такой он разговорчивый человек, любящий вспоминать прошлую свою «очень достойную и примерную для молодых жизнь».

Средняя

школа. Служба в Российской Армии. Учёба в сельскохозяйственном институте на отделении охоты и охотничьего хозяйства. Практика в северных района Забайкалья. Женитьба на девушке-эвенкийке.

Собаки тычутся носами в колени Горки (бабу Лину они уже знают), обнюхивают его.

– Не бойся, – успокаивает его дядя Филипп. – Лайки – существа дружелюбные. Они охотники, а не сторожа. Можешь их погладить. Они любят ласковое обращение. Это Дамка, а это её сын Зарян.

Ласки Горки лайки принимают охотно, выгибают спинки, подрагивают колечками хвостов. Только большая кошка сидит в сторонке и, как кажется Горке, смотрит на него сердитыми глазами. Дядя Филипп замечает опасливые взгляды юного гостя.

– Не бойся и нашего Гудейкона. Это рысь. Три года назад я нашёл его котёнком в тайге. Видимо, мама погибла. И вот он вырос и стал полноправным членом и собачей, и нашей семьи. Подружиться с нею сразу невозможно. Надо притереться. Характер!

– Гудей… Гудей…, – пытается произнести незнакомое имя Горка.

– Гу-дей-кон, – по слогам проговаривает дядя Филипп, – это эвенкийское имя, оно означает «красивый». Его дала моя жена Либгэрик, мы зовём её Либгэ…Ну, соловья баснями не кормят, милости просим, дорогие гости, – Соболев открывает калитку.

Едва баба Лина и Горка входят во двор, как оказываются в окружении детей дяди Филиппа.

– А вот и мои ребята-соболята! – расплывается в улыбке дядя Филип и с гордостью представляет каждого. – Это пятиклассник Влас. Это третьеклассница Рогнеда. А это Ратибор, твой, Егор, ровесник. На будущий год пойдёт в первый класс. Мы пока зайдём в дом, а вы, ребятки, покажите гостю нашу домашность.

Хозяйственные постройки идут в ряд по стороне огорода, обращённой к тайге. У каждой из трёх лошадей – отдельные денники. Три коровы обитают вместе в стайке, как и несколько десятков кур – в птичнике.

– Водоплавающую живность не держим, – совсем по-взрослому поясняет Влас, – морока с нею, как и с хрюшками. Необходимое мясо папа добывает в тайге. Вот когда мы подрастём, то, возможно, станем расширяться. А то маме и так достаётся за коровами, конями, козами да курями ухаживать… – о-го-го! А ведь ещё и в огороде копаться, а он во-о-н какой! Огребать, поливать, собирать… Мы, конечно, помогаем, но в основном летом, когда на каникулах.

Кони и коровы согласно деревенским традициям исстари, носят имена в соответствии с мастью. Шерсть светло-коричневая – значит гнедой, Гнедко. Иссиня-чёрный от головы до хвоста – Воронок. «Поцелованный огнём» – Рыжка. Гнедко и Воронок ходят только под седлом. А Рыжка, крепкий, с крутым крупом тяжеловоз таскает с грузом телеги, сани и повозки.

По масти кличут и коров. Если коней представляет Влас, то коров – Рогнеда.

– Вот эта бурая – Бурёнка. А эта белая с коричневыми пятнами – Пеструшка, а целиком белая – Белянка. А теперь идём на нашу «плантацию».

Такого огорода Горке не приходилось видеть никогда, разве что только в кино. На обходе ребята наперебой, не без нарочитой хозяйской гордости, преподносят Горке то огурчик из теплицы, то помидорчик, то морковочку или редисочку с грядки. Своими руками он срывает с кустов ягоды малины, смородины, крыжовника. Так что, когда ребята оказываются в просторной беседке, сплошь увитой хмелем и ещё какой-то растительностью с запахом пасеки деда Акима, то у Горки слегка подкруживается головка, а в желудке начинается ворчливое движение.

Удивляться Горка будет и внутри двухэтажного деревянного дома с просторными комнатами, расстеленными по крашенному коричневому полу звериными шкурами, по которым такое блаженство ходить босыми ногами. Окна широкие и высокие, до самого потолка. Посередине кухни на первом этаже большая-пребольшая русская печь с искусно и незаметно вмонтированным котлом отопления, от которого отходят трубы к батареям второго этажа. Зев печи такой величины, что в нём можно стоять Горке в рост. А на её «горбушке» играть в настольный футбол.

Зимой здесь тепло, а летом прохладно, поэтому на этой печке постоянно обитает кот Митрофан, или Митря, как сокращённо зовут его домочадцы. Кот очень старый. По человеческим меркам ему уже около ста лет. Он только ест и бесконечно спит. В погожие летние дни его выносят во двор на солнышко. На окружающий мир он уже смотрит со спокойным равнодушием. Хозяйка дома как-то предлагала даже свозить Митрю в ветеринарную лечебницу и усыпить: «Чего мается сердешный?».

Но воспротивился хозяин:

– Пусть доживает отпущенный ему век, – и не без металла в голосе спросил, – он кому-то мешает жить?

Слышится голос хозяйки, зовущей к столу.

В семье Соболевых большинство продуктов питания производится на основе личного хозяйства. В магазинах покупаются только сахар, соль, спички. Дядя Филипп любит обосновать это в весьма строгих выражениях:

– Это разве хлеб в лавках-то продуктовых? Двух дней сохраниться не может – черствеет, плесенью покрывается. А масло растительное? На сковороде горит, картошка к ней прилипает. А колбаса? Из какой дохлятины её варганят? А водка? Ею же только машины мыть!

После многочисленного перечисления пороков производства питания дядя Филипп философски заключал:

– Натуральная природная еда – это чистая энергия в человеческом теле. Это здоровье! Почему люди-то болячками мучаются чуть ли не с колыбели? Чистой энергии в них нет, от некачественных продуктов она не появляется. А, как известно, здоровый дух живёт только в здоровом теле.

Сегодня гостей угощают скромно: только сырыми куриными яйцами, зелёным луком-пером и красной редиской. В графинах для детей – безалкогольная шипучка, а для взрослых – винный деликатес из деликатесов – медовуха, которую очень обожал царь Пётр I. Рецепт Соболеву прислали петербургские друзья. Медовуха – гордость хозяина. Её употребляют небольшими дозами, а закусывают только чёрным хлебом.