Золотая кровь
Шрифт:
— Да, всё подсчитано, — пожал плечами Пикин. — И знаешь, кто больше всех настаивал на принятии этого решения?
— Кто?
— Дмитрий Таросов.
— Министр обороны?
— Именно, — Пикин говорил тихо и смотрел на меня так, словно я должен был сам о чём-то догадаться.
— Зачем это ему?
— Вот-вот, — кивнул Пикин. — Поразмысли об этом на досуге.
Он допил залпом остатки какао и встал.
— Ладно, мне пора. Счастливо.
— Рад был поболтать, — ответил я машинально.
В голове вертелись его слова. В них явно содержался намёк, скрытое послание. Зачем Таросову программа-дешифратор?
Пикин успел уйти, пока я сидел, уставившись в чашку с недопитым кофе. Наконец, очнувшись, я резко встал и направился в лабораторию. Но мне был нужен не техотдел. Серёга ещё договаривался насчёт «Фаэтона», и пусть — слетать на Авлон всё равно не помешает: возможно, тем, кто там работает, что-нибудь известно про новую программу-дешифратор. Откуда она вообще взялась?!
Я нашёл помещение, принадлежавшее аналитическому отделу. Народу там сейчас было мало, сидела только Лиза. Когда я перевёлся в корпус Экзорцистов, у меня была мысль приударить за ней, но я быстро от неё отказался: на первом же «свидании» (которое происходило в столовой) она изложила мне свои взгляды на взаимоотношения между полами, и я понял, что нам с ней не по пути. Может, и неплохо, когда человек просчитывает вероятность встретить мужа на ближайшие полгода, опираясь на среднестатистические данные за предыдущие периоды, но меня такие вещи несколько охлаждают. Предпочитаю спонтанность, так сказать. Думаю, Лиза тоже решила, что я ей не подхожу. Действительно, зачем ей такой несерьёзный партнёр? Что касается построения совместного будущего, на меня положиться нельзя. Думаю, это заметно невооружённым глазом — что уж говорить о девушке-аналитике.
— Привет! — я помахал ей рукой, и она кивнула в ответ.
В руке у неё был огромный гамбургер, нафаршированный половиной холодильника. Сколько бы раз я её ни видел, она всегда что-нибудь ела. Говорят, её мать умерла от ожирения лет семь назад, а Лиза заплатила одному подпольному эскулапу, чтобы тот сделал что-то с её метаболизмом, так что теперь она жрёт без перерыва и не толстеет. Не знаю, чем ей это рано или поздно аукнется, но сейчас девушка в отличной форме.
— Чего забыл?! — Лиза находилась в другом конце зала и потому кричала.
— Хочу проверить кое-что, можно?
— Валяй! Седьмой и двенадцатый свободны.
Я нашёл терминал с одним из названных номеров и сел в вертящееся кресло.
— Помочь?! — предложила Лиза.
— Нет, спасибо. Я надолго.
Девушка кивнула и погрузилась в свои дела. Очень хорошо — не хочу, чтобы кто-либо знал, что я делал.
Я открыл нужную программу, с которой работал много раз. Она помогает загрузить определённый объём информации и, проанализировав его, выдаёт варианты развития события — уже совершившихся или только предстоящих. Сейчас мне требовалось первое: я хотел знать, что происходило или могло происходить. Я забил в компьютер всё, что знал, не пропуская ни единой детали. На это ушло часа полтора, и я уже начинал с опаской поглядывать на Лизу, но та, кажется, забыла обо мне. Среди аналитиков такое
Пока машина обрабатывала результаты, я вышел в коридор набрать в кулере воды. В этот время позвонил Серёга.
— Алло! Ну, как? — спросил я, ответив на вызов.
— Договорился. Вылетаем через десять минут.
Меня охватил лёгкий приступ паники: из-за того, что скоро мы поднимемся в воздух, и опасения, что компьютер не успеет обработать информацию.
— Что так скоро?
— Повезло. Поднимайся на крышу, — голос у Серёги был довольный.
— Хорошо, — проговорил я.
Наверное, на том конце это прозвучало жалко, потому что прежде, чем отключиться, техник произнёс:
— Да не очкуй ты!
Вернувшись в помещение аналитиков, я увидел, что машина всё обработала и выдала семь основных результатов плюс ещё четыре десятка вероятностей. Сохранив их себе на терминал, я вышел, не попрощавшись с Лизой — чтобы девушка не поняла, сколько я провёл здесь времени.
Я поднялся на крышу, где были расположены несколько ангаров для вертушек и самолётов. Когда я открыл дверь, порыв ветра едва не сбил меня с ног, и мне пришлось ухватиться за откос. Серёга и оба его помощника уже ждали меня возле приземистого чёрного самолёта, походившего на слегка вытянутый диск, вдоль которого имелось утолщение — фюзеляж. Это и был «Фаэтон» — сверхзвуковой истребитель быстрого реагирования, один из двух, состоящих на службе корпуса Экзорцистов. На моей памяти ими пользовались раза три, когда требовалась особая срочность.
Глава 26
Завидев меня, Серёга поднял руку. Я двинулся к самолёту, борясь с ветром. Дойдя до техников, встал поближе к корпусу «Фаэтона», где дуло не так сильно.
— Пилот уже внутри, — сообщил Серёга, указав на фонарь кабины. Он был тонирован, так что лётчика видно не было. — А нам сюда, — техник показал на открытый люк размером с дверцу шкафа.
Дэн влез первым, за ним — Лёва и Сергей. Я оказался в самолёте последним, и за мной люк закрылся.
Внутри царил полумрак, на потолке мигали две оранжевые лампочки.
— Давай сюда, — Серёга плюхнулся в одно из пассажирских кресел и пристегнулся. Дэн и Лёва уже обмотались ремнями и достали кислородные маски. Я занял свободное место и защёлкнул на животе эластичные страховочные ленты.
— Надеюсь, тут есть парашюты.
— Шутишь? — усмехнулся Сергей, и это заставило меня насторожиться.
— А что?
— Ты хоть представляешь, с какой скоростью мы полетим?! В несколько раз быстрее звука! Ты даже встать не сможешь, пока мы не приземлимся. А инверсионный след, который будет тянуться за нами…
— Ладно, хватит! Я понял: если что-нибудь сломается, мы обречены!
— У тебя острый ум, Амос.
— Путешествие моей мечты!
Не знаю, почему у Серёги такое хорошее настроение — должно быть, перспектива посетить святая святых высоких технологий напрочь отбила у него чувство самосохранения. Я же, напротив, едва дышал, представляя, что вскоре окажусь на огромной высоте, окружённый всего лишь оболочкой армированного углепластика.
Серёга достал из-под кресла тюбик с прозрачным гелем и смазал им края своей маски. Его помощники сделали то же самое. Я последовал их примеру, при этом понятия не имея, зачем.