Золотая лихорадка
Шрифт:
— Может быть. Но мне кажется, это вовсе не относится к тому делу, о котором вы мне писали.
— Возможно. Итак, это общество, основанное при содействии виднейших капиталистов Мехико и поддерживаемое губернатором, отправляет экспедиционный отряд на разработку богатых россыпей Планча-де-Плата, которые находятся в самом центре земель апачей.
— Знаю.
— Отлично. Вы увидите, как быстро мы с вами столкуемся.
— Сомневаюсь.
— А я уверен. Этот отряд составлен из одних французов, людей решительных, которые ни перед чем не останавливаются… Он организован наподобие военного и состоит под командой…
— Графа Луи де Пребуа-Крансе.
— Я его знаю. Пожалуйста, не вздумайте читать ему панегирик… Но этот отряд, заявляю я вам, несмотря на поддержку высокопоставленных лиц, не должен достигнуть золотоносных россыпей.
— А-а! Ну, а кто же может помешать ему в этом, хотел бы я знать?
— Во-первых — вы.
— Я? Не думаю.
— Ба-а! Вы увидите, дайте только мне закончить.
— Говорите.
— Как вы думаете, сколько может принести вам это дело?
— Право, не знаю, что и сказать.
— Как, даже приблизительно?
— Да ведь это очень трудно вычислить… россыпи богатейшие.
— Да, но, к сожалению, они находятся слишком далеко. Ну так скажите же, сколько, по-вашему?
— Нет, не могу.
— Ба-а! Даже и в том случае, если я стану помогать вам?
— А! Вы хотите помогать мне?
— Не правда ли, это странно?
— Но, — перебил его дон Антонио, — я никак не могу понять, почему вы заинтересованы в том, чтобы экспедиция не удалась?
— Я? Мне нет никакого дела, а вот вас это должно очень интересовать.
— Меня? — с удивлением спросил дон Антонио. — А скажите, пожалуйста, почему?
— Вы сейчас увидите.
— Я только этого и жду.
— Дело в том, что одновременно с обществом Atrevida было основано другое общество, под названием Conciliadora, или Согласие, преследующее ту же цель.
— Так-так, название выбрано очень удачно.
— Да, правда. Ведь вы знаете, что только конкуренция и способствует развитию торговли.
Дон Антонио утвердительно кивнул головой.
— Хотя общество Conciliadora и заручилось сильной поддержкой в Мехико, но ему нужен также деятельный, умный и пользующийся безупречной репутацией агент и в Соноре. Естественно, что общество обратило внимание на вас… Ну, а я думаю и уверен в том, что дон Антонио Мендес Паво, исполняющий в Гуаймасе обязанности французского консула, один только и в состоянии принести этому обществу действительную пользу. На этом основании на вашу долю назначено двести полностью оплаченных акций, в пятьсот пиастров каждая, которые мне поручено вручить вам. Если я не ошибаюсь, это составит довольно кругленькую сумму, которую я и имею честь преподнести вам.
И он полез в карман мундира, но дон Антонио остановил его.
— Вы ошиблись на мой счет, кабаллеро, — сказал он. — Когда такой человек, как я, имеет честь состоять представителем Франции, он не позволит себя скомпрометировать за такую ничтожную сумму.
— А, вот что! — сказал офицер, улыбаясь.
— Мой долг повелевает мне оказать помощь и покровительство французскому экспедиционному отряду, и, что бы ни случилось, я буду его защищать против всех.
— Сильно сказано.
— Ступайте, — продолжал дон Антонио, — к тому, кто вас послал ко мне, и скажите, что дон Антонио не тот человек, которого можно заставить забыть свой долг.
— Очаровательно! И как вы хорошо сказали это!
Дон Антонио встал и, величественным жестом указывая на дверь полковнику, проговорил холодно:
— Ступайте вон, senor caballero, или я не отвечаю за себя. Полковник не только не шевельнулся, но даже не изменил небрежной позы, которую он принял в начале разговора. И только когда дон Антонио умолк, он бросил почти выкуренную сигаретку и с непередаваемым выражением взглянул на своего собеседника.
— Вы закончили? — сказал он спокойно.
— Кабаллеро! — вскричал, величественно выпрямляясь, дон Антонио.
— Одну минуту, дон Антонио, я и сам не хочу оставаться здесь и заставлять вас попусту терять драгоценное время. Но, надеюсь, и вы согласитесь, что каждый человек, которому дано определенное поручение, должен выполнить его до конца. Вы слишком умны и опытны в делах, чтобы не согласиться с этим.
— Я согласен с вами, милостивый государь, — отвечал дон Антонио, мгновенно успокоенный этими словами.
— Очень хорошо, в таком случае соблаговолите, пожалуйста, снова сесть и выслушать то, что я вам скажу. Это займет очень немного времени.
— Только, пожалуйста, покороче.
— Я прошу у вас всего-навсего пять минут.
— Хорошо, я согласен.
— Вы великодушны, и я вам очень благодарен за эту любезность. Итак, я продолжаю. На вашу долю назначено двести акций, которые стоят, если я не ошибаюсь, сто тысяч пиастров, а это, по моему мнению, представляет довольно-таки солидное вознаграждение.
— Милостивый государь, ни одного слова об этом.
— Я знаю, — продолжал невозмутимо полковник, — вы можете возразить мне: «Mas vole pajaro en mano que buitre volando» 82 .
82
«Лучше птичка в руках, чем коршун, который летает». — Испанская поговорка, которая соответствует русской: «Лучше синицу в руки, чем журавль в небе». — Примеч. перев.
Дон Антонио, пораженный тем, какой смысл был придан его словам, не отвечал.
Полковник между тем продолжал:
— Заправилы нашего общества рассуждали точно так же, как и вы, милостивый государь. Они отлично понимали, что с таким человеком, во всех отношениях достойным их уважения, нужно действовать открыто и честно, и поэтому они поручили мне, кроме акций, передать вам…
— Милостивый государь, — пытался еще раз остановить его сеньор Паво.
— Пятьдесят тысяч пиастров, — проговорил отчетливо полковник.