Золотая лоция викингов

Демидов Андрей Геннадиевич

– Что, так и будем стоять? Трубите в рог, пусть знают, что мы настроены биться с незваными гостями.

Один из воинов ярла поднёс к губам рог и, что было силы, стал в него дуть. Рог со второй попытки громко запел, гневно и предостерегающе. Когда звук закончил носиться между берегами над водой и под звёздным небом, звонкий голос за спиной Вишены сказал:

– Они идут как посланцы Хеля на корабле мертвецов Нагльфар. А кормчий у них бог Локи, отец волка и змея Ёрмунганда.

– Волк Фенрир проглотил солнц, и оно не взойдёт, а войска сынов Муспеллы скачут по мосту Биврест, и великан Сурт приближается с юг с мечом, который ярче Cолнца. А мы как легендарные асы Один и Тор! Как думаешь, Овар?

– Слишком сказочно говорите. Это действует брага, Свенельд, – сказал Овар, широкоплечий старший воин с огромными кулаками, снисходительно посмотрев на стройного Свенельда, – кто бы там ни был в этом снеккере, мы их не приглашали.

– Может быть это не враги, – задумчиво сказал Вишена, – но разомкните ряды, если они неожиданно начнут пускать стрелы и держите щиты на своей груди.

Воины встали пошире и подняли щиты, а лучники вложили стрелы в луки. Тем временем на ладье втянули в отверстия бортов часть лёгких сосновых вёсел, и начали опускать рею с парусом. Послышался всплеск воды от падения камня, утягивающего ко дну проверочный линь. Кто-то крикнул, растягивая слова на прусский манер:

– Глубина тридцать локтей, но могут быть камни. Ильсер, двигайся прямо на воинов на берегу. Клянусь Перуном, они защищают место, где можно безопасно подойти к их берегу.

На сенеккере теперь убрали все вёсла, и корабль двигался только по инерции, быстро теряя скорость.

– Я ярл Эймунд, со мной мой брат Хенрик и Вишена Стреблянин со своей дружиной, – прокричал ярл Эймунд, – а вы кто такие?

– Я Йёран, брат Донкрада с Западной Двины. Со мной Рагдай из Тёмной земли конунга Стовова, он ищет конунга Вишену, – послышалось в ответ и стоящий на носу корабля человек поднял щит, и показал его внутреннюю белую часть, сигнализируя о мирных намерениях.

– Это что? – спросил ярл Эймунд, выжидающе глядя на изумлённого Вишену, – они показывают знак переговоров?

– Боя не будет, – с обидой в голосе сказал Овар, – и я не захвачу золото и оружие врага, а так было хорошо, сами в руки приплыли!

– Вызови любого прусса на поединок, это у них тоже не считается убийством, – отозвался Эйнар, напоминающий сейчас медведя на задних лапах.

Вишена глубоко вдохнул влажный, холодный воздух, потрогал лоб, что-то вспоминая, и сказал ярлу:

– Рагдай и Ацур помогали мне вернуть дочерям Гердрика его золото.

– Это был правильный поступок, – сказал ярл Эймунда, в его осанке исчезло величие, он снова стал утомлённым жизнью стариком и добавил, – друг моего гостя – мой гость. Крикните им, чтоб обходили камни справа. Клянусь Фригг, за гостей придётся сегодня ещё не раз наполнить кубки!

Воины на берегу одобрительно зашумели. Других, огорчённых отсутствием боя, кроме Овара, не было. Пока один из людей ярла Эймунда руководил действиями корабля, а дружинники Вишены, сняв шлемы, шли обратно в большой дом, заканчивать пир, снеккер ударился в берег. Пруссы бросили в воду каменный якорь.

Потом они положили с борта на камни доску, и по ней сошёл на берег коренастый, заросший до глаз бородой Йёран, и высокий человек в просторном плаще их шерстяной ткани, с длинным безбородым лицом, умными, внимательными глазами. Его коротко стриженные волосы тёмного цвета имели седые пряди. На широком и высоком лбу и между бровями виднелись морщины. Он сразу нашёл взглядом Вишену, подошёл к нему и сказал по-славянски:

– Мы снова встретились, Вишена, и я рад, что ты жив и бодр.

– Я сильно удивлён твоему появлению, книжник Рагдай, да хранят тебя боги, – ответил Вишена, всматриваясь в лицо кудесника, – ты сильно постарел за год. Что, были причины?

– Много пришлось путешествовать из-за одгого важного дела.

– Расскажешь?

– Потом…

На берег тем временем перешёл молодой мужчина с выбритым на римский манер лицом, с мрачным взглядом, в меховой накидке поверх шерстяной рубахи. У него в руках были кожаные мешки с чем-то тяжёлым. Вишена узнал в нём Крепа, слугу Рагдая.

– И ты тут, Креп, всё ещё служишь своему господину? – спросил у него из-за спины Вишены подошедший Эйнар.

– Я Рагдаю скорее не слуга, а ученик, а он мне учитель, – ответил спокойно Креп, – я рад снова видеть вас, мы прошли несколько фьордов и множество поселений, пытаясь вас отыскать.

– А чего в мешках? – с любопытством спросил Эйнар, – вы из-за этого нас искали?

– Книги, переписанные нами для продажи, есть 'Антология' Иоанна Стобея, сочинения Квинта Аврелия Симмаха – последнего римлянина, поэзия Иоанна Газского, – ответил Креп, – на пергаменте писаны, хорошие переплёты.

– Это ярл Эймунд будет книги покупать? – удивился Вишена, – у него, как только увидит латинские или греческие буквы, сразу руки чешутся их в огонь бросить, во имя Локи-сказителя.

– Если я иногда сражаюсь с римлянами и не умею читать, то что, по-твоему, и мои внуки не смогут читать и быть учёными людьми? – уловив смысл сказанного по-славянски, проговорил ярл Эймун, – я бы поэтов купил, скальды всегда будут в цене.

После этого ярл Эймунд передал Йёрану пучок стрел, а Йёран передал хозяину берега медный котелок, начищенный до блеска. Подарок ярлу понравился. Он послал своего младшего сына Ладри, всё время путающегося под ногами, обратно в селение. Мальчик, наверное, десяти лет отроду, маленький и худой, но жилистый и вёрткий, со всех ног бросился бежать. Он должен был передать указание отца готовить баню, снова жарить мясо и принести в дом ярла ещё скамьи и столы. Пруссы тем временем принялись выгружать на берег свои вещи, сундуки и корзины, кое-какие товары на продажу – соль, янтарь и сало. Процессия во главе с ярлом Эймундом и Йораном, потянулась в сторону селения. Рагдай с Вишеной шли вместе. Эйнар вызвался помочь Крепу нести книги.