Золотая лодка
Шрифт:
Старик остановился и, немного подумав, с грустью произнёс:
– Многие так поступали в то время.
Глянув на холмик, находившийся невдалеке, он добавил:
– Давай присядем ненадолго. На дорожку, так сказать! А завтра, когда вернешься, я продолжу свой рассказ.
Но присев, старик Камбар захотел говорить еще. Что-то из него сейчас выливалось вместе с воспоминаниями, ему становилось от этого легче, будто бы он был на исповеди, но нет не перед этим журналистом, а самой жизнью, перед этой окружавшей его природой, в которой он когда-то родился, рос и продолжал жить. Он сейчас, как никогда, давал возможность своим скопившимся чувствам найти выход и тем самым постепенно отваживался перейти на рассказ о главном, о том, с чем были связаны другие витки
Старик успел вкратце поведать журналисту о том, что в селе Сарайшык он начал учебу в семилетней школе, которую затем закончил летом 1935 года. К этому времени ему исполнилось уже двенадцать лет, как его двоюродному брату Ельнару, когда они расстались.
Дальше, он вспомнил, как начиная с того же лета, он устроился работать к рыбакам в помощники, помогая им плести сети и вытягивать рыбу. Не забывая помогать своей маме, он подрабатывал разнорабочим у строителей. Возводили новые строения в Сарайшыке и в соседних селах. Жизнь на новом месте постепенно менялась, как, впрочем, заметно изменялась ситуация во всем Казахстане в те годы.
Шла мощная индустриализация. Прибывали новые люди из разных концов советской страны. Так, прошло еще пару лет.
Камбар увлекся и хотел было продолжить, но журналист извинился и сказал, что ему надо возвращаться. Он пообещал, что завтра непременно приедет, и Камбар расскажет, что же было дальше.
Они едва успели договориться, как услышали со стороны юрты громкий собачий лай и протяжные сигналы от клаксона «Уазика».
Глава 5. Ахан Атаев.
1937 год. Сарайшык. Гурьевская область. Казахстан.
Над степью всходило солнце, освещая правый берег реки и обширные археологические раскопки 33 древнего города.
На раскопках находились археологи, прибывшие на днях из Саратова. Недалеко от раскопок стояли растянутыми брезентовые палатки.
В апреле в Гурьевской степи погода выдалась теплой и без осадков. Удачный сезон для раскопочных работ, так как летом нещадно палит солнце, и достают назойливые комары и мошкара.
33
Огромные усилия многомиллионного народа позволили когда-то совершить грандиозный сдвиг в Советском Союзе. В период с 1928 по 1941 годы, стране, окруженной кольцом враждебных государств, удалось преодолеть отсталость и в сжатые сроки совершить неимоверный скачок из аграрного в индустриальное общество. Но вместе с мероприятиями по модернизации страны и развитию военно-промышленного комплекса, без которого не была возможна победа над фашисткой Германией в годы Великой Отечественной войны, советский человек стал акцентировать внимание на развитие наук, в том числе и на археологию. В середине 1930-х годов в СССР были созданы региональные центры археологических исследований, осуществлялись массовые и крупномасштабные работы в этом направлении.
Как и многим археологическим памятникам прошлых веков, представлявших культурное наследие и народную ценность, городищу Сарайджук суждено было стать объектом пристального изучения. Археологический памятник являлся неотъемлемой частью маршрута изучения истории и культуры народов, населявших в прошлом обширную территорию между реками Итилем и Яиком.
Весной 1937 года археологическая экспедиция Саратовского областного музея краеведения начала изучение средневекового городища Сарайджук. Во время предварительных работ в восточной части центральных развалин экспедицией был открыт массив застройки четырнадцатого века. Начались масштабные раскопочные работы.
Экспедицией руководил профессор археологии Аксютов Николай Петрович – заведующий археологическим отделением Саратовского областного краеведческого музея. Профессор Аксютов был специалистом по археологии Северного Прикаспия и давно горел желанием провести изучение археологического памятника «Сарайджук». Он шел к
Археологическая партия Аксютова была интернациональной: русские, украинцы, прибалты и несколько выходцев из Кавказа и Средней Азии. Этих людей тесно связывало не только общее дело, к которому они относились с упоением и профессионализмом, но и святые узы товарищества.
И сейчас один из них ловко орудовал штыковой лопатой, аккуратно убирая верхний грунт земли, не относившийся к культурному слою. Другой центрировал и перенастраивал нивелир, третий делал отметки и вносил обновления в топографические карты, четвертый счищал кисточкой песок и осторожно сдувал пыль с появлявшихся на свет артефактов 34 , пятый вносил в дневник записи о новых данных, шестой, обходя остатки валов и осторожно переступая через них, фотографировал находки.
34
Археологические находки
Из картонного репродуктора, закрепленного на шесте рядом с одной из палаток, зазвучала маршевая музыка, сопровождаемая хриплым голосом диктора:
«Раз, два, раз, два… так, молодцы! А теперь, перейдем к приседаниям».
Полы палатки, как боковые кошмы юрты, были высоко задраны. Временное жилище археологов проветривалось, и со стороны было видно, что внутри него стояли сколоченные из досок столы с деревянными лотками. В лотках лежали фрагменты недавно найденной глиняной и керамической посуды, домашней утвари, монеты и несколько украшений. Среди старинных артефактов находилось крупное серебряное кольцо, вероятно, принадлежавшее когда-то знатной пожилой женщине, а пара серёжек, лежавших рядом с серебряным кольцом, с простенькими разноцветными камушками, нанизанных на тонкие медные проволоки, явно использовались юной особой, знавшей толк в средневековой моде.
Ахан Атаев был единственным казахом в экспедиции. Как и все его коллеги, он прибыл из Саратова, и сейчас работал в поле. Ахан искренне радовался своему занятию. Его глаза, словно наполненные счастьем, искрились. В свои тридцать четыре года он наконец обрел смысл жизни после долгого эмоционального застоя.
Ахан слегка сдвинул на затылок широкополую панаму и, облокотившись о черенок штыковой лопаты, воткнутую в землю, вытер тыльной стороной ладони пот со лба. Затем он поднял с земли фляжку с водой и сделал несколько глотков, жадно утоляя жажду.
Полевая работа, в отличие от интеллектуального труда в музейных кабинетах и лабораториях, требовала от археологов неимоверной выносливости, выдержки и чуть ли не любви к аскетическому образу жизни. Ведь им приходилось работать и в дождь, и в холод, и в знойную жару. Но Ахан, несмотря на его невысокий рост и интеллигентный вид, был достаточно силен и стоек к различным трудностям. Он самоотверженно орудовал лопатой в поисках артефактов. И уже на второй день, находясь под весенним солнцем и пыльными ветрами, на его голом торсе хорошо просматривался загар, а белозубая улыбка ослепительно сияла на посмуглевшем лице. По традиции в экспедициях бриться не рекомендуется, и мужчина-археолог должен носить бороду, но Ахан не обращал внимания на условности. Он ежедневно следил за собой: чисто брился и причесывался.
Археологи без отрыва от работы по очереди готовили еду, назначая ежедневно новых дежурных, обедали, отдыхали и снова приступали к делу. Но были и те, кому пришлось разместиться в домах местных сельчан, под напором их гостеприимства. Находясь часами, а то и целыми днями вместе с археологами, сельчане помогали, как могли, знакомились и начинали настойчиво звать в гости, ну а затем, пользуясь правами хозяев, требовали остаться на постой. Хотя, не все археологи соглашались на это, многие все же предпочитали романтическую обстановку на природе. Так им было удобнее, да и кому-то все равно нужно было постоянно находиться на раскопках и стеречь найденные артефакты.