Золотая ложь
Шрифт:
– Ты еще раз поговорил с бабушкой? – спросила она.
– Пока нет, – ответил Райли.
Она смотрела на темные тени на улице. Райли поставил машину чуть ниже того дома, в котором она выросла, и Пейдж не могла отделаться от отчетливого ощущения, что они напрашиваются на неприятности, если вообще им повезет не попасть в беду. Но они не станут никуда вламываться, они просто войдут в дом и пройдутся по нему, пока матери и дедушки не будет. Она посмотрела на часы. Почти шесть.
– Они должны вот-вот уехать.
– Если они такие пунктуальные, как ты говоришь.
– Именно такие, поверь мне. Я унаследовала от них ген ощущения времени. Но не забывай, мой отец в доме, не говоря уже о его личной медсестре и нескольких слугах. Мы будем не одни.
– Это плохо, – с улыбкой сказал Райли. – А как это – расти со слугами? Что они для тебя делали?
– Наводили порядок в доме, готовили еду и все такое.
– Значит, если ты уронила фантик на пол, кто-то бросался его поднимать вместо тебя?
– Мне не разрешали есть конфеты. Мне говорили, что это плохо для меня.
– Кое-что плохое на самом деле хорошее, – заметил он с ухмылкой.
Внезапно в машине стало тихо, и эта тишина приобрела новый оттенок – интимности. Сама атмосфера, замкнутое пространство салона машины подталкивали к близости. Она пыталась удержаться от влечения к Райли, напоминая себе – Райли не ищет на свою голову проблем, а именно: обязательств, брака, семьи. Может быть, она не собиралась получить все этого прямо завтра или послезавтра, но в конечном итоге – обязательно. Какой смысл тратить время на отношения, которые не приведут к этому? Ей же не двадцать один год. Ей почти тридцать.
Так почему она не в состоянии слушать голос разума вместо сердца? Когда Райли приехал к ней час назад, она с готовностью уселась к нему в машину, даже не спросив, что он задумал. Уже по пути задала ему вопрос и узнала, что он хочет. Она сумасшедшая. Сошедшая с ума от любви.
Она просто должна переболеть им. Отнестись к нему как к простуде или гриппу. Ничего, выздоровеет. Надо просто немного подождать.
Конечно, она будет стараться сделать так, чтобы он ничего не заметил. А это значит не проводить с ним много времени. Ну, она начнет с завтрашнего дня.
Пейдж устало вздохнула, и он спросил:
– Что-то не так?
– Я просто думаю.
– Ты делаешь это слишком часто. – Он подвинулся и положил правую руку на спинку ее сиденья.
– Что ты делаешь?
– Коротаю время.
Она отодвинулась на край сиденья.
– Мы не можем делать это здесь.
– Давай проверим.
– Эта машина слишком маленькая, – заспорила Пейдж, а рука Райли обвилась вокруг ее шеи и привлекла к себе.
– Превосходно. Ты – само совершенство, – пробормотал он.
Он подтвердил свои слова долгим, нежным и игривым поцелуем. Пейдж почувствовала, как ее тело отзывается страстно и горячо и разрушает напрочь все благоразумные намерения. Он, казалось, способен зажечь ее, даже не прилагая к тому особых усилий.
Райли, должно быть, уловил ее настроение, потому что поцелуи внезапно стали иными, глубокими и требовательными. Или, может, он чувствовал то же, что и она.
Когда они оторвались друг от друга, все переменилось – ни улыбок на лицах, ни шуток, ничто не ослабляло напряженность, возникшую между ними.
– Черт побери, Пейдж.
– Что?
– Я не должен был этого делать.
– Я виновата?
– Да, потому что ты неотразима. Каждый раз, когда я целую тебя, получается лучше, чем в прошлый раз. Я постоянно говорю себе, что так не бывает, но это правда.
Глядя на него, она чувствовала, как ее любовь разгорается сильнее.
– Я испытываю то же самое, – призналась Пейдж. – Я думаю, со временем мои чувства к тебе перегорят.
– Мы должны заставить ее это сделать.
– Потому что мы из разного круга?
– Есть такая мысль.
Она не могла удержаться от улыбки и покачала головой.
– Еще одна плохая мысль. Сегодня вечером ты просто набит ими.
Прежде чем Райли успел ответить, их внимание привлек автомобиль, выкатившийся из ворот на проезжую часть улицы. Пейдж узнала машину деда. Они увидели спины двух человек и водителя.
– Похоже, нам пора, – пробормотал Райли. – Готова?
– Да. – Сейчас обыск комнаты деда пугал ее меньше, чем этот автомобиль, наполненный страстным напряжением.
Алиса заметила своего дедушку сквозь жалюзи кафе «Плам Роуз». Он сидел за столиком, перед ним лежала газета. Вероятно, это список участников скачек, подумала она. Когда он не играет в маджонг или пай гау, то отправляется на Голден-Гейт-филдз и смотрит скачки. Сейчас самый удачный момент поговорить с ним наедине. Завтра китайский Новый год, и вся семья соберется вместе на грандиозный праздник, ее бабушка и полдесятка родственников сейчас уже готовят традиционные блюда. Конечно, ее не пригласили помогать. Еще один штришок – напомнить, что она чужая.
Алиса поморщилась, прогоняя несвоевременные мысли. У нее есть более серьезные проблемы, о которых надо беспокоиться, а не о том, как вписаться в семью. После разговора с господином Фонгом стала очевидна связь между драконами и шкатулкой, а также между различными владельцами этих трех частей, и она не могла не думать о связи между тремя дедушками. Если у деда Райли был дракон, возможно, что Уоллес Хатуэй и ее дедушка также владеют частью этого комплекта. Но вряд ли ее дед. Он просто работал на складе у Хатуэев. Он не обладал никакой властью.