Золотая медаль
Шрифт:
«Итак, будет две золотых медали, — тем временем думала Нина. — У меня и у Марийки. Ну, что же, я рада. А впрочем, зачем себя уверять в этом? Если даже такой Мариин успех и не вызовет у меня особого энтузиазма, то я искренне ей признательна за то, что научила и меня, как надо работать по-настоящему.
Нет, дальше так нельзя! Если Марийка завоевала первое место в классе, то это значит, что она, Нина, отстает. Она — на втором месте! Теперь Нина Коробейник осталась позади. Хорошо, еще увидим! Я докажу, докажу!
Надо только успокоиться.
На большой перемене к Юле Жуковой подошла Варя Лукашевич. Девушка была чем-то очень обеспокоена. Обеспокоилась и Юля. Сразу мелькнула мысль о Жорже.
— Что? Снова твой фотограф?
— Будет ждать сегодня вечером, — промолвила Варя. — Если не пойду, то говорит, что найдет меня… что я не убегу от него… А я…
— А ты?
— А я уже твердо решила: буду учиться… Поступлю в консерваторию…
Варя зарделась, осмотрелась, не слышал ли кто ее слова.
Жукова просветлела, смотрела на подругу глазами, сияющими нежностью.
— Варенька, бесповоротно? Хорошая ты моя! Не найдет он тебя, не бойся! Так сделаем, что и искать не станет!
Вдруг так и прыснула смехом:
— Ну, мы же ему выкинем! Будет помнить! Веришь мне, Варюша? Где он тебя будет ждать?
— В седьмом часу на мосту…
— Чудесно! Ты не беспокойся, с моста мы его не снимем.
Равно в семь Юля Жукова была на мосту. Вова Мороз и Марийка Полищук наблюдали издалека.
Юля уже заметила молчаливую фигуру Жоржа с папиросой в зубах и подошла к нему:
— Вот и я! Кажется, вам долго ждать не пришлось!
Жорж выпрямился, вынул изо рта папиросу. Фонарь освещал его лицо, удивленное и почти злое.
— Разрешите… — вырвалось у него.
Жукова стояла перед ним, вперив в него глаза:
— Что вы просите разрешить вам? Извините, вы ждали увидеть другую?
Жорж бросил через перила папиросу, порывисто засунул руки в карманы пальто, дернулся:
— Вы что? Какой разговор?
— А сейчас услышите какой, — невозмутимо промолвила девушка. — Вам письмо. Читайте сейчас же.
Она протянула Жоржу листок бумаги. Он ухватил его, быстро пробежал глазами: «Жорж! Я остаюсь учиться и не хочу, чтобы ради меня вы опоздали на поезд. У меня совсем другие мечты и другие желания. Прошу не тратить напрасно времени и встречи со мной не искать. Варя Лукашевич».
— Точка!.. — выдохнул Жорж.
— Именно так, — спокойно утвердила Юля, — кажется, Варя не забыла поставить точку. Эту записку она просила передать вам, и вот я и мои товарищи, — она кивнула на Вову и Марийку, которые подошли, — выполнили ее просьбу. Ответа не нужно! И еще вот что: комсомольская организация школы берет Лукашевич под свою опеку! Да! И поможет ей получить высшее образование. А вам желаем совершенствовать свое мастерство, чтобы стать настоящим фотографом!
— Разрешите! —
Он смял записку и бросил ее вниз, под мост.
— Разговор закончен, — ответила спокойно Юля. — Всего доброго!
— Всего доброго! — прибавили в один голос Вова и Марийка.
29
Марийка очень волновалась — и когда записывалась в регистратуре на прием к врачу, и когда ждала своей очереди. Но вот ее вызвали, и девушка вошла в кабинет, уже успокоившись, и даже заставила себя поздороваться с врачом с улыбкой.
— Извините, я не больная, — объяснила она, — я пришла посоветоваться с вами. Мне поручила это сделать моя подруга. Ее тетка заболела, живет она в селе.
Марийка втайне сама себе удивлялась, как она может так спокойно говорить неправду. Врач — старая женщина — внимательно слушала, слегка кивая головой.
— Извините, — сказала она, — что же я могу вам посоветовать, если не видела больной, не знаю диагноза?
— Нет, нет, — испугалась Марийка, — я вам все сейчас расскажу! Диагноз уже известен. Тетка моей подруги больна пузырчаткой. Ну я хотела расспросить у вас. По поручению.
У докторши легли на лоб морщины.
— Кто же лечит больную?
— Там же, в селе она лечится. Но до сих пор никаких результатов… Вот… Долго ли протекает эта болезнь? Ну, и каковы последствия, и вообще, чем лучшее лечить?..
— Садитесь, — пригласила докторша. — Какие признаки болезни?
Марийка рассказала все, что знала.
— Так, так… — Лицо докторши стало суровым. — Видите, есть три вида этой болезни. У женщины, по вашим описаниям, положение опасное. Пузырчатка — смертельная болезнь и загадочная. В том понимании, что до сих пор наука не знает ее возбудителя и радикальных средств лечения. Возможно, что заболевание вызывается инфекцией. Но, опять-таки, это еще не доказано. Болезнь чрезвычайно редкая. В моей практике за тридцать лет я помню, кажется, лишь два случая пузырчатки. Правда, сейчас в клинике тоже лежит одна больная.
Врач не заметила, как вздрогнула девушка, и говорила дальше:
— К сожалению, здесь не помогают никакие лекарства. Все новейшие препараты — и пенициллин, и много других, тоже результатов не дают. Раны мы лечим отработанным автолом, они заживляются, но болезнь остается и… в течение нескольких месяцев больной погибает. Не совсем приятно говорить вам, но случаев выздоровления почти не бывает.
— Почти? Ведь есть какой-то процент?..
Докторша быстро поглядела на Марийку:
— Если кто-то и выздоравливает, то это, наверное, за счет неправильно поставленного диагноза. Есть еще у нас страшные и загадочные болезни. А вы учитесь? В десятом? Ну, вот, поступите в мединститут, и, может, посвятите свою жизнь медицине. Будете изучать такие болезни, сделаете новые открытия…