Золотая мышеловка
Шрифт:
Ну а умение наполнить форму — то есть внешность — внутренним содержанием подразумевалось само собой: голос, манера речи, походка, характерные движения и другие «двигательные стереотипы».
Изобразить из себя симпатичную девушку мне не представляло абсолютно никакого труда. Тем более что мои собственные внешние данные не нуждались в особой корректировке косметическим рукоблудием. Главной моей задачей было остаться неузнанной и суметь ненавязчиво привлечь внимание конкретного человека. Я поставила на полочку перед зеркалом позаимствованное на время у Вики то самое фото, которое привлекло
Естественно, я не пыталась добиться полного сходства, но сделала так, чтобы, глядя на меня, ассоциация с ней невольно возникала сама собой. Я надеялась, что это должно привлечь его внимание. Для большей убедительности я подвела глаза, сделав их побольше, и поработала над ресницами, искусственно удлинив их. Что делать, если мужикам такого типа нравятся огромные глаза в пол-лица, как на картинках в комиксах или в американских мультфильмах? И ресницы длиной не меньше, чем крыло ветряной мельницы.
Наверное, во время разговора, когда ты начинаешь хлопать ими, у тебя создается вид полной дуры, что, видимо, и привлекает таких типов. Правда, здесь был и свой плюс — прикрыв ими глаза, можно было незаметно наблюдать за тем, что делается вокруг, в то время когда со стороны кажется, что глаза закрыты, а их обладательница ничего не видит. Затем я надела юбку покороче, легкую летнюю блузку, подхватила сумочку, в которую положила все необходимое, и отправилась в «Русскую тройку».
«Русская тройка» была довольно симпатичным заведением, чего, к сожалению, не всегда можно было сказать о ее посетителях. Различного рода инциденты с применением физической силы здесь случались нередко, но тем не менее видимость порядка всегда поддерживалась, и все это только придавало дополнительную популярность заведению.
Я уже несколько часов парилась поочередно то за стойкой бара, то за одним из многочисленных столиков, то со скучающим видом убивала время на танцевальной площадке. Народу было достаточно. Некоторые сидели подолгу и уходить не собирались, другие, заскочив на двадцать-тридцать минут, быстро покидали зал. Им на смену появлялись другие, но Шнурка все не было и не было. Я, конечно, это предполагала, но все же надеялась, что встреча состоится.
Вдруг в тот момент, когда я повернулась от стойки, потягивая мелкими глотками из высокого бокала холодный коктейль, мое сердце замерло в радостном восторге. Я сразу поняла, что даже если Шнурок не придет, мое посещение «Русской тройки» не будет напрасным: в зал вошел и сел за один из столиков старший помощник директора «Оникса» Долгов Дмитрий Тимофеевич собственной персоной!
Вид у него был не самый дружелюбный, я бы даже сказала, немного злобный. Он был явно не в настроении. Сделав заказ, Долгов угрюмо и даже как-то нервно закурил. В приглушенном разноцветном полумраке зала, то затухая, то снова разгораясь, мерцал огонек его сигареты. Официант принес его заказ, и Долгов, отхлебнув пива из бокала, посмотрел сначала в сторону входа, а затем на циферблат собственных часов. Он явно кого-то ждал. Я решила сделать первый шаг и не спеша подошла к нему сбоку.
— Извините, можно у вас прикурить? — Я мило улыбнулась ему, небрежно
Он поднял голову, пробежался глазами по моей фигуре сверху вниз, немного задержавшись на юбке, и, судя по всему, хотел было раздраженно отказать. Но в последний момент передумал, молча достал из кармана зажигалку, щелкнул ею и так же молча протянул мне руку с бледным язычком пламени. Я нарочито медленно затянулась, придвинувшись к нему, и неявно дала понять, что совсем не против продолжить вечер за его столиком. Однако Долгов не принял моего немого предложения и спрятал зажигалку обратно в карман.
— Спасибо, — сказала я и вернулась на старое место.
«Интересно, как бы он отреагировал, если я, делая грим, придала бы себе несколько черт не Риты, а Вики?» — мелькнула шальная мысль в моей голове. Долгов опять посмотрел на вход, а затем на часы. Тот, кого он ждал, явно не торопился на встречу. Так продолжалось примерно пятнадцать минут. Долгов, видимо, потерял терпение и надежду одновременно, расплатился с официантом и приготовился подняться со стула и удалиться.
Но я-то не могла отпустить его просто так. Из-за его плохого настроения знакомство не получалось. Мои мысли закружились быстрой разноцветной каруселью в моей голове, в судорожном поиске выхода. В голову ничего подходящего, как назло, не приходило. И вдруг, сделав несколько кругов, карусель затормозила так резко, что все другие мысли, потеряв опору, кубарем покатились в разные стороны. Выход был!
Я залезла в сумочку и быстро надела на запястья Викины браслеты. Долгов еще не успел подняться, как я вновь очутилась рядом с ним с тем же самым вопросом. Он поднялся и уже было приготовился сказать что-то явно недружелюбное в мой адрес. На его лице ясно читалось страстное желание послать меня как минимум ко всем родственникам по женской линии. Однако я с готовностью, словно не ожидала никакого отказа, уже поднесла руку с сигаретой к губам, и расширяющаяся манжета рукава моей блузки как бы невзначай сползла вниз по руке, обнажая для Долгова дорогое золотое украшение.
Тот моментально застыл, видимо, лихорадочно соображая, как это он не сумел заметить браслет с первого раза, быстро проглотил все приготовленные для меня слова, изобразил заинтересованную улыбку и вновь поднес мне зажигалку, уже значительно более вежливо.
— Вы никуда не торопитесь? Есть предложение посидеть еще немного вместе, — сказал он, наблюдая, как браслет вновь прячется под манжетой рукава.
— Ну-у, если… — неопределенно начала я, но он прервал меня, решительным движением беря под руку и ведя к белому пластиковому столу под сенью искусственной березы.
Официант в предчувствии щедрых чаевых на его требовательный нетерпеливый жест среагировал мгновенно, как солдат на сигнал к обеду, — материализовался, точно джинн из бутылки. Через пару секунд на столе появились зеленые ракеты бутылок, колбы со льдом и тарелки с салатами и закусками. Долгов быстро взял одну из бутылок и на плавной глиссаде пронес ее горлышко над бокалами.
— Первый тост — за знакомство и прекрасную незнакомку! — театрально произнес он, поднимая свой бокал.
— Ой, ну что вы, — якобы запротестовала я.