Золотая овечка
Шрифт:
В комнате, помимо друзей, она застала настежь открытые окна. Тиш что-то уплетала, овечка дремала в углу, а Эвис лежал неподвижно. Кот бродил по подоконнику. Вероятно, только что он обеспокоенно выглядывал Лиру, а приметив, испытал облегчение. Даже если так, в своих чувствах он ни за что не признается.
— И где же тебя носило, скажи на милость?! — строго вопросил кот, спрыгивая на пол.
— Лира, мы так беспокоились, — отметила Тиш, не переставая жевать, что напрочь лишало слова искренности. В желудке невыносимо заурчало.
— Откуда еда? — спросила Лира, взглянув на кота. — Украл?
— Нет,
— А мне осталось?
— Конечно, — Тиш протянула ей остатки.
Отпечатки кошачьих зубов на сыре и хлебе ничуть не смущали ни бывшую принцессу, ни, тем более, Лиру. Еда показалась настолько вкусной, что она готова была расцеловать добытчика. Продолжая пережевывать, Лира отправила кота на разведку, рассказав об утренней встрече с воинами Бенгрия. Тиш при упоминании о них побледнела. Ее взгляд, метнувшийся к Лире, сделался холодным и чужим, но уже в следующий миг она словно одернула себя и натянула улыбку. От резкой перемены эмоций сделалось так неуютно, что у Лиры едва не пропал аппетит. Овечка зашуршала в углу, тоскливо взглянув на них. Точно! Ведь Лира так и не собрала ей траву. Только чувство вины ее и не думало мучить. Кажется, скоро у нее не останется сил даже на то, чтобы дышать.
Когда кот вернулся и сообщил, что бенгерцев в заведении нет, Лира хлопнула в ладоши и достала пакет из-за пазухи, отправив Тиш за горячей водой к хозяину таверны. Все же она там уже примелькалась. Принцесса помедлила, потирая ладони, но послушалась.
— Где ты это взяла? — сощурился кот.
— Да так. Украла, — небрежно кинула Лира. Если кот узнает, что она ходила в Храм Прорицателя, то на завтра еще и еды лишит.
Аромат трав показался поразительно знакомым. Наверное, Ирлианд использовал их однажды. Ох, вспомнить бы название!
Тиш вернулась с чашкой воды, взглянула на овечку, потрепала ее по макушке, убежала снова. Спустя время, когда настой показался Лире достаточно густым, принцесса ввалилась в комнату с полным ведром воды, вцепившись в него обеими руками и расплескивая по пути содержимое. Под мышкой она держала небольшой мешок с травой, видимо, все, что успела собрать по-скорому.
— Не надорвись, милая, — подбежал к ней кот. Он сказал что-то еще, Лира не слушала. Придерживая голову Эвиса, она понемногу влила настой ему в рот. Он глотал, не приходя в сознание, по обеим сторонам его губ образовались ручейки.
Тиш отдышалась и сославшись на то, что пора работать, убежала вновь. Уже вечерело и на кухне снова не хватало рук. Лишь бы бенгерцы не сунулись сюда снова.
Напоив Эвиса, Лира взмолилась, чтобы его желудок не отторг лекарство. А потом они с котом молча ждали любых признаков того, что напиток подействовал.
Овечка, напившись и перекусив, завалилась в углу. Присев на пол у кровати, Лира вразнобой прокручивала воспоминания о минувших днях с Тианом и Неяши, наполняя мысли светом. Но одна непрошенная возвращалась помимо ее желания. Что делать, если настой поможет? Отдать овцу она не могла, дать Эвису умереть — тоже. В один момент стало так невыносимо думать, что она подняла взгляд на кота, желая обратиться к нему с любым, даже самым глупым вопросом, лишь бы отвлечься. Но соратника на подоконнике не оказалось — снова без предупреждений ушел на поиски. Лире сделалось еще тоскливее.
Легкий кашель показался почти нереальным, как во сне. Она мгновенно пришла в себя и взглянула на Эвиса в свете луны.
— Лира? Лира, это ты? — прохрипел он.
— Я. Это я, Эвис, — на сердце потеплело. По щекам потекли непрошеные слезы, которых, она надеялась, Эвис не увидит. — Как ты себя чувствуешь?
В углу послышалось шевеление — проснулась овца.
— Не знаю, — удивленно ответил Эвис, словно сам не понимал, что именно ощущает. — Странно как-то. Но лучше… намного лучше. Кстати, где мы?
— Мы доехали до Святска. Сейчас в гостинице.
— Аа, — промычал Эвис и, подумав, спросил. — Но у нас же почти не осталось денег.
— Это долгая история, — Лира усмехнулась и вытерла слезы. Она вдруг поняла, сколько всего произошло, пока Эвис был без сознания. Словно пролетела одна маленькая жизнь.
— Тогда потом расскажешь, — вздохнул он. — По дороге в Прим… — Последнее слово заглушил кашель и Лира испугалась, что лекарство выйдет наружу.
— Эвис, ты лучше не говори, ладно? Поспи, — прошептала она, сжав его влажную руку в ладонях. — Ты голоден?
Он неопределенно махнул головой. Приподнявшись, сплюнул в окно и тут же рухнул обратно. На какое-то время воцарилась тишина, прерываемая лишь шепотом ветра и пьяными голосами в таверне. Наконец, Эвис сказал:
— Прости меня, — голос оставался ровным, без намека на слезы. Лиру это успокаивало. — Я… это все… из-за меня…
Он взглянул на Лиру и сжал ее руку в ответ.
— Если я умру… — продолжил он в темноте. — Отомсти за меня, Лира!
Она некоторое время обдумывала эти странные слова. А после взглянула непонимающе.
— Эвис, кому мстить-то?
Он думал еще дольше. Попытавшись снова сплюнуть в окно, угодил в подоконник.
— А, чернь! И правда.
Больше он ничего не сказал. Овечка тоже не шевелилась, даже если и слышала их разговор, не выдавала себя. Лира молчала под завывания пьяниц. Потом молчала под умиротворенное сопение Эвиса. Молчала и думала, что ни за что не позволит ему умереть.
***
В новом сне сразу несколько эпизодов из прошлого.
Сначала она просыпается в теплом чуме, под одеялом. Еще не открыв глаза, улавливает два голоса — парня и девушки. Парень говорит непонятно, на чужом языке, но девушка отвечает на общем:
— Разве так в Ойоса поступают с теми, кому пообещали защиту?
— За ней идет смерть, Неяши! — переходит он на понятный язык, но из-за того, что плохо его знает, получается медленно, словно раздумывает над каждым словом. — Южанам нельзя доверять! Но может, ты и сама южанка, раз защищаешь ее? Еще и постоянно говоришь на этом…
— Это язык Кампаса, Кай, а Снега тоже его часть, — отвечает Неяши спокойно. Ей не положено повышать голос. — Лира останется, — после паузы продолжает она, на что получает короткий ответ на языке севера, такой горький и едкий, что Лира морщится, даже не понимая смысла.