Золотая патуинка
Шрифт:
«Ну и ну! В какое высоконравственное общество затащили меня эти субъекты!» — гадливо морщась размышлял Путин. «Куда же они провалились? Или тоже священнодействуют в этой толпе маскированных скотов? Что же, будем ждать естественного развития событий. Ну и ночка!»
Путин взглянул на часы — было около четырех. Усталый от пережитых впечатлений, Путин вышел из зала и сел в глубокое низкое кресло в маленькой комнате за передней. Снова мысли его сосредоточились на Дине, переходя от воспоминаний к настоящему. Он не мог себе представить, в каком именно месте и куда свернул с их пути лимузин Дины? Почему преследователи
Незаметно дрема охватила Путина. Он зевнул раз, другой, — глаза невольно смежились. Шорох раздался около. Путин хотел оглянуться, вздохнул полной грудью и приторно-сладкий запах защекотал его горло. Теряя сознание, он еще чувствовал, как его подняли на руки и быстро протащили к шумящему автомобилю. Силился крикнуть, но тяжелая рука плотно прижала его рот платком с этим противным запахом…
3
Путин очнулся в необычайной обстановке. Небольшая комната, с круглым электрическим фонарем на потолке, сплошь обитая войлоком, служила его узилищем. Никаких признаков окна. Только прорез на одной из стен обозначал низкую одностворную дверь без ручки. Путин лежал на диване, в халате, предупредительно раздетый. Платье аккуратно сложено на стул, под ним ботинки. У изголовья стоял круглый столик, с холодной закуской, спиртовым кофейником, ящиком папирос и свежими газетами. В углу был приготовлен умывальник, над ним висело зеркало.
Путин не спеша оглядел комнату, потянулся и встал.
«Так-с, Владимир, свет, Сергеевич! Дину проворонил, а к этим молодчикам в лапы влип. Но, спокойствие и здравомыслие. Не привыкать, в разных переделках бывали. Поборемся! И все же в этой, пока темной для меня истории, мое слово будет последним!»
Он освидетельствовал свое платье. Все на месте. Бумажник, записная книжка, часы, портсигар, зажигалка, щеточка, перочинный нож лежали в тех именно карманах, где им и надлежало находиться по его привычкам. Но браунинг, конечно, был изъят.
Путин безбоязненно закусил, с удовольствием выпил крепкого черного кофе. Закурил и медленно зашагал по комнате.
Внезапно приоткрылась дверь и в комнату вошли оба незнакомца.
Там, в кафэ, при завязке этого приключения, Путину не было времени основательно зафиксировать в памяти их наружность. Сейчас он принялся разглядывать их с неподражаемым в его положении хладнокровием. Один постарше, высокий, сухой брюнет, с сильной проседью. На землисто-бледном лице болезненно сверкали впалые глаза. Другой, неопределенной масти, как полинялый барбос, топорщил подстриженные усы и громко дышал носом.
— Прежде всего мы должны извиниться за некоторое насилие, учиненное над вами, господин Путин, — сказал старший, рисуясь своей вежливостью.
— Мне кажется, я не имел удовольствия быть вам представленным когда-либо! — в тон ему ответил Путин.
— Тем не менее вы значительная величина в уголовной хронике царской России и вас знавал не только Петербург!
— Допустим, — согласился Путин, — но какое отношение имеет мое прошлое к нынешнему положению вашего пленника, если я не ошибаюсь?
— Минуту терпения и вам все будет ясно. Мы преследуем, с определенной целью, известную вам особу и ее спутника.
— Я это понял с первого взгляда в кафэ.
— И в том была ваша неосторожность.
— Вы полагаете?
— Обстоятельства подтверждают этот вывод. Вы встали на нашей дороге. Противник серьезный, вас надо временно обезвредить. И вот, вы здесь.
— И надолго, милостивый государь? — насмешливо спросил Путин.
— Пока не достигнем своей цели. В тот же день мы далеко и навсегда уедем отсюда. Ровно через двадцать четыре часа, после нашего исчезновения, преданные нам слуги доставят вас, с соблюдением предупре-дителькых мер от излишнего с вашей стороны любопытства, в пункт, откуда вы легко ориентируетесь на город.
— Забавно, чорт возьми! И вы уверены в успехе вашего предприятия?
— Так же как и в том, что вы не очень будете тяготиться своим заключением.
— Положим, — пробурчал Путин. — Однако, не будете ли вы любезны сообщить мне, чего же вы добиваетесь от… от известной нам особы и ее спутника?
— Не прикидывайтесь наивным, господин Путин. Раскрыть вам свои карты? Вам, прославленному сыщику?
— Но я, как выразились вы, обезврежен.
— Волк опасен и в капкане, господин Путин, а лиса и в клетке остается лисою.
— Благодарю за комплимент!
— Увы, это святая истина!
— Итак, игра началась! — воскликнул Путин.
— Она продолжается! — весело ответили незнакомцы.
— Принимаю ваш вызов, милостивые государи!
— Если вам что-нибудь понадобится — электрический звонок над диваном к вашим услугам. Честь имеем, — раскланялись незнакомцы, проскальзывая в дверь.
— Имею честь!.. Чорт бы вас побрал! — крикнул Путин.
— А теперь помозгуем!.. — Погрузясь в думы о своем, казалось бы, безвыходном положении, он снова зашагал по комнате.
4
— Алло!.. Кто говорит?
— Вот, как!.. Вы перестали узнавать меня по телефону?
— Это вы, Дина?
— А разве к вам звонят еще и другие женщины? Это для меня ново!
— Мой Бог, какие подозрения!.. Простите, но ваш голос в трубке сегодня неузнаваем.
— Что же с ним случилось?
— Звучит как-то грубее и глуше.
— Вероятно, я немного простудилась. С утра чувствую неловкость в горле.
— Вы говорите со службы?
— Да. Сейчас кончаю, иду домой.
— А я сегодня засиделся.
— Чем вы заняты?
— Просматриваю некоторые бумаги, а в сущности совершенно свободен.
— Обедали?
— Еще нет.
— Зайдите ко мне через полчаса и отправимся питаться.
— Отлично! Куда прикажете?
— Ну, хотя бы в «Брюссель». Там кормят неплохо, судя по нашему ужину третьего дня.
— Ваш слуга!
— До скорого!
Виктор Александрович Рейнталь еще раз тщательно просмотрел документы, отбитые машинкой на тонкой бумаге, сложил их в резиновый мешочек и спрятал в карман. Но подумав, отодвинул от стены тяжелое кожаное кресло, открывшее стальную несгораемую шкатулку, привинченную к полу, положил в нее документы, запер и снова креслом прикрыл свой тайник.