Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
Ответ мне новую планету не открыл.
– С момента ухода Эдуардо. Мы решили, что заставим считаться с собой, пусть даже перед нами будет принц крови.
– Странно, что вас с такими замашками не разогнали...
– заметил я и задумался.
Да уж, налицо классический "профсоюз". Руководство само по себе, "профсоюз" сам по себе. Профсоюз не оспаривает приказы руководства, он всего лишь защищает своих членов от непривычных угроз, вроде принцев крови, сваливающихся на них с неба, чтобы пройти свою службу. Возможно, решает попутно иные мелкие вопросы. А Совет... Совету это не выгодно, но он особо не мешает - власти у "профсоюза" все равно нет. Зато девочки играют в демократию, а дать им поиграться, почувствовать себя свободнее, офицерам на руку. Все-таки, корпус задекларирован, как военная демократия, почему нет?
И надо находить общий язык с "профсоюзом", обязательно. Пускай у него нет официальной власти, пускай, возможно, в него входят не все члены этого сообщества, но они могут сильно осложнить жизнь, если оставить дело на самотек. Они настроены в штыки, с первого дня, и если бы я вчера "смешал" ту девочку "с дерьмом", это было бы воспринято как нормальное начало давно планировавшихся боевых действий, к которым все были готовы. А что такое боевые действия в женском коллективе? Уже увидел, знаю. Нет, не заподлянки, не встречи "за углом" с кулаками. И даже не полное игнорирование, как она только что обрисовала. Это яд, сочащийся ото всюду, подлости, которые делают тебе вслед, улыбаясь в глаза; это милый щебет с тобой, переходящий в насмешки, когда ты отвернешься. И, соответственно, полное отсутствие какого бы то ни было авторитета.
А значит, этот путь неприемлем. Да, я не стану главой корпуса. Но об этом знаем наверняка лишь я и королева. Да и та, скорее всего, будет использовать меня так, чтобы тень корпуса незримо висела за моими плечами. То есть, я в любом случае должен стать своим, хотя бы в какой-то мере, иначе путь наверх мне будет заказан. Ну, во всяком случае, самый легкий из возможных, который взяли на прицел королева и офицеры.
Я снова вздохнул и посмотрел ей в глаза. Что ж, раз так - играем в открытую.
– Знаешь...
Закончить я не успел - в библиотеку вломились двое "морпехов" с голубыми повязками. "Старые девы", взрослые тетки, завершающие контракт, но иных "морпехами" тут не ставят. Вошли быстро, придерживая руками притороченное за спиной оружие, тяжело дыша - было видно, что спешили. И, естественно, стали центром внимания всех, кто до этого находился в помещении.
– Все в порядке?
Вопрос предназначался всем нам, но я предоставил отвечать Белоснежке. Та развернулась и скупо выдавила:
– Да, разумеется. Все в порядке.
– Тогда что здесь происходит?
Я тем временем осмотрел верхнюю часть стен. Где-то здесь есть камеры. Впрочем, они есть везде, в каждом помещении, это не нонсенс. Просто с пульта в диспетчерской кто-то увидел приход девочек сюда и посчитал это актом агрессии. А акты агрессии здесь пресекаются жестко.
– Все нормально, просто сидим, разговариваем, - продолжила мулатка извиняющимся голосом.
– Хуан?
– Взгляд на меня.
Я подтвердил:
– Да, просто разговариваем. Мосты наводим...
– И внимательно посмотрел ей в глаза.
Она глаза опустила и что-то прошептала под нос.
– Ну, разговаривайте, разговаривайте...
– поддержала второй "морпех".
– Мы вам мешать не будем.
– И обе сели на дальний диван, внимательно следя за развитием событий.
– Марта, без глупостей!
Та обернулась и кивнула.
– Так точно!
Я понял, что говорить придется при них. Впрочем, где бы мы с Белоснежкой не говорили, мы всегда будем под прицелом камер, и в любом случае нужно разговаривать, не обращая внимания на окружающих. Все равно кто надо, тот и так послушает наши беседы.
– Марта, - назвал я ее по имени, - вы не правы в одном. Это не высокомерие. Я не считаю вас низшими существами. Может вам кажется иначе, но это не так. Я просто защищаюсь, пытаюсь не опустить себя в чужих глазах. А лучшая защита - нападение.
То же и с вашими девочками, которые вешаются напропалую. Я не хочу быть трофеем. Если бы кто-нибудь из них был искренен...
– Я сделал многозначительную паузу.
– ...Все было бы по-другому. Никто бы не ломался. Ты понимаешь, о чем я. Больше всего шансов было у вашей подруги вчера. Она молодец. Но опять-таки, она была не искренняя. Это не высокомерие, просто я такой сам по себе, понимаешь?
Мулатка молчала.
– Я не знаю, что делать дальше и как нам жить. Но я не желаю здесь никому зла. И ни над кем не хочу ставить опытов. И не знаю, как донести это до остальных. Мои слова фильтруют, встречая в штыки, и что бы ни сказал...
– Я сделал жест, означающий отрицание.
– Ты проходишь спецкурс. Не отрицай, это все знают!
– воскликнула она, используя последний аргумент, видимо, козырный.
– Тебя там учат нами манипулировать! Как куклами, тренажерами!
Мне снова захотелось рассмеяться, но я сдержался. Господи, никаких секретов! Ни в чём!
– Но пока я не использовал на вас ничего из того, что узнал.
– Пока да. А что будет дальше?
– Она поежилась. Я же бросил косой взгляд в сторону - "морпехи" слушали нас с большим вниманием.
– Ты сам вчера убедился, наша подготовка оставляет желать лучшего, тебя готовят на порядок серьезнее. Мы просто не поймем, что ты делаешь, пока не станет поздно. А второй Эдуардо нам не нужен.
– Сильно насолил?
– усмехнулся я.
Она промолчала.
– Ладно, Марта. Я обещаю, что не буду использовать полученные знания против вас. Не имею понятия откуда ты знаешь про мои уроки, но допущу, что знаешь про них всё. И обещаю, что ничто из изучаемого не уйдет дальше кабинета Катарины. Пока не выйду на волю, где и буду все это отрабатывать.
Это было смелое заявление. Потому, как и Катарина, и Мишель обязательно посмотрят запись этого разговора, раз уж даже "морпехи" здесь присутствуют. Ну что ж, пусть смотрят! Не жалко! Я отдаю отчет своим словам и поступкам. Не буду.
– Где гарантия?
– усмехнулась она.
– Гарантия?
– Я задумался.
– Мое слово. И факт того, что если я захочу, я сделаю любую из вас даже без всяких сверхъестественных знаний.
– Не поняла?
– вскинулась она. Я улыбнулся, задумав каверзу, горя желанием тут же ее опробовать.