Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
Вывод из этого неутешителен: они ЗАСТАВЯТ меня найти решение. Пойдут ради этого на что угодно. В итоге усовершенствование либо состоится, либо... Меня вынесут из шлюза бело-розового здания вперед ногами.
Потому и озвучено именно это слово, "чудовища", и именно здесь, на Плацу, перед всей толпой. Чтоб повысить градус их ненависти ко мне. И к ним, офицерам, естественно, но ввиду того, что офицерам ничего не сделают, отыгрываться девочки будут на моей персоне. И от этой мысли по спине побежал мороз.
– Хорошо, - кивнула Мишель.
– Теперь произнеси ее на португальском, на диалекте региона Сан-Паулу.
– Человек, сражающийся с чудовищами...
– вновь начал я на требуемом наречии.
– ...А теперь на диалекте Парагвая, - продолжала давить Мишель, все повышая и повышая тональность.
– ...Венесуэлы, центральной части! ...Пуэрто-Рико! ...Панамы! ...Мату-Гроссу! ...Патагонии!..
– "...И если ты долго смотришь в бездну, это значит, что бездна тоже смотрит в тебя! Фридрих Ницше!"...
– закончил я в двадцатый, наверное, раз и почувствовал, что выдохся. Выдохся морально. Кажется, по лбу даже пробежала капелька пота.
Мишель удовлетворенно кивнула.
– Сойдет. Надеюсь, до тебя дошло. Дежурным принять смену, занять посты!
– обернулась она вокруг. По рядам прокатился облегченный вздох.
– Остальные - свободны!
* * *
Уже давно заметил, что тебе либо не хватает информации, чтобы сделать какие-то выводы, либо ее так много, что сделать их просто не успеваешь. События продолжали лететь с такой скоростью, что мне не то что анализ проводить, просто прийти в себя было некогда. На тот момент я попытался применить древний как мир прием - спросить совета у самого себя. То есть выговориться. Субъектом изъявления мыслей, то бишь слушателем, попросил побыть Паулу, как единственную в этом заведении могущую посоветовать что-то дельное.
– Таким образом, их две, группировки. Но цель одна - похоронить твоего покорного слугу.
Паула, внимательно слушавшая меня всю дорогу от столовой до шестого полигона, где нам предстояло ближайшие часы тренироваться в рукопашке, отрицательно покачала головой.
– Не сходится. Как Мишель могла не знать о твоем разговоре с Сиреной? Они же выдернули тебя отсюда, а здесь ей подконтрольно всё!
– Видимо, не всё.
– Я коварно усмехнулся. Силовые приоритеты, что далеко не все здесь такие могущественные, как кажутся, радовали, хоть я лично с этого ничего и не имел.
– Но допустим, это так. Что посоветуешь в такой ситуации?
Она тяжело вздохнула.
– Не знаю, Хуан. Я вообще ничего не понимаю. Знаешь, Лея ведь... Добрая. Отзывчивая. Со мной всегда была вежлива, ласкова. А тут получается...
– Я бы тоже был вежлив и ласков с собственной племянницей!
– вспыхнул я.
Паула фыркнула, глянула волком, отшатнулась. Но быстро взяла себя в руки.
– Хуан, не стоит говорит о том, чего не знаешь. Поверь, все не так просто, как тебе кажется.
Я пожал плечами. Хорошо, это не принципиально. Пусть играет в шпионские игры дальше, если хочет, все равно на моем посвящении все расскажет. Она обещала, а для своих Паула - человек слова.
"Если доживешь до посвящения, Шимановский!"– съязвил внутренний голос.
– Королева может быть и добрая, - вернулся я к теме.
– Добрая не только к родственникам. Но в данный момент она уперлась. Помнишь, я рассказывал про робота на испытании?
Она кивнула - такое забыть трудно. Очень уж эмоционально я говорил об этом моменте, и не единожды.
– Они бы не остановили его тогда. Я должен был или пройти того робота, или погибнуть. Понимаешь? То же и сейчас. Они приготовили для меня испытание, и если я его не пройду, не решу задачу, которую они хотят, чтоб решил, погибну. Без скидок.
– Не думаю, что они будут тобой рисковать...- вновь покачала она головой.
Я обреченно вздохнул. Как меня достала эта тема!
– Паула, я не принц, сколько раз тебе говорить?! Это легенда! Иначе, без нее, как ты объяснишь этой прорве девочек мое здесь нахождение?
– Они не берут сюда посторонних, Хуан, - возразила Паула. Затем обернулась, развернула меня и резко прижала к стене. Нависла, внимательными глазами изучая каждую клеточку моего лица. Провела большим пальцем по щеке, по подбородку. По носу. Над глазами. Увиденным явно осталась довольна. Затем произнесла, практически шепотом, будто боясь, что нас кто-то услышит:
– Как только смогла, я первым делом спросила ее, можно ли с тобой спать...
– Она сделала паузу, ресницы ее загадочно хлопнули.
– Ты мне понравился с первого дня, но я боялась инцеста.
– И что же она тебе ответила?
– Дыхание в груди сперло. Я почувствовал, что вот он, тот миг, к которому долго шел и которого боялся. Правда о происхождении. Кажется, даже коленки задрожали.
– Ничего.
– Паула улыбнулась.
– То есть, совсем не ответила?
– Кажется, силы начали возвращаться. Как и ирония.
– Совсем.
– Довольная улыбка.
– Промолчала?
– Да.
Из моей груди вырвался нервный смех.
– То есть, я не твой кузен, Паулита! Я не Веласкес!
– Наоборот!
– восторженно воскликнула она.
– Ты - Веласкес!
– В таком случае, она бы предупредила, - возразил я, но красноволосая лишь рассмеялась.
– Чтобы я случайно выболтала тебе? Чтоб ты знал наверняка?
Да, логика есть. Я про себя крякнул от досады - вновь одни предположения, никаких фактов.
– А если мы с тобой...
– Я с силой обхватил ее за талию и прижал к себе.
Ее глаза весело заблестели. Вскинув руки, она нежно положила мне их на плечи. Обняла. Со стороны смотрелось, будто милуется пара по уши влюбленных друг в друга людей.
– Хуан, ты как маленький, в самом деле!
– И наклонившись, поцеловала меня, прямо в губы.
Это был долгий поцелуй, нежный. Чувственный. Я не торопился прекращать его, и она не спешила заканчивать. Лишь посчитав эффект ошеломления достаточным, отстранилась, усмехнулась.