Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
Теперь головой покачал я.
– Извини, не получится.
– Проблемы с "кузинами", да?
– Смешок. Из моей груди в ответ вырвался обреченный вздох.
– Даже не представляешь, какие!
– Но с этой ты не спишь, - утвердила она. Мне уже перестала нравиться ее интуиция.
– Значит, с другими?
Я счел за лучшее вместо ответа воспроизвести дежурную улыбку Фудзиямы.
– Ну, удачи тебе! С "кузинами"!
– огорченно вздохнула она и исчезла в недрах этой огромной по моим меркам квартире. Я не переживал за нее - найдет чем себя занять, все-таки дисбаланс полов в ее пользу. Вышел в коридор. Из кухни уже слышалась незнакомая мелодия, несколько глоток громко пели что-то патриотическое про честь и отвагу. Инцидент исчерпан.
* * *
Спускался по лестнице, тщетно борясь с эффектом штормления. Если бы не пройденные в свое время бои с последствиями "мозговерта", пришлось бы несколько раз растянуться на ступеньках - чувствовать себя трезвым и быть им вещи разные. Но голову занимало совсем другое. Например, таинственная женская интуиция, безошибочно определяющая внутреннее состояние мужчины и причины такового. Ей не нужно знать подробности, что, как, почему, она угадала главное - все из-за женщин, прекрасных сеньорин и сеньорит. И с Жанкой я, действительно, не сплю. И обо мне. Надо же, я - "хороший", не такой, как они, "козлы"! А еще, что я - латинос, хотя весь вечер говорил только по-русски и только с акцентом обратной стороны Венеры. А с виду типичная феечка молодежной тусовки, любящая повеселиться и не особо разборчивая в сексе - никакого намека на продвинутый интеллект! Нет, поистине, женщины - сплошные загадки.
Еще одна загадка ждала меня на выходе. Стояла и пыхтела, понимая, что "спорола косяк", но сама себе не желающая в этом признаваться. Иначе говоря, она отчаянно пыталась найти себе оправдание, чего я не мог позволить ей сделать по тактическим соображениям. Но только открыл рот, как она огорошила:
– Ты в порядке?
И оглядела таими заботливыми глазами...
Судя по взгляду, она действительно беспокоилась, что бы там ни произошло у нее с Катюшей и между нами наверху. Я несколько раз хапнул ртом воздух, злость куда-то пропала.
Мальчишка! Сущий мальчишка! Полгода в женской обители, а каким был, таким и остался! Захотелось выругаться.
– Почти. Жан, как это называется? Что ты себе позволяешь?
Голос мой звучал совсем не грозно. Ей осталось только "виновато" опустить глазки в землю, чтобы довершить разгром.
– Извини, сорвалась, - выдавила она, после чего красочно хлопнула ресницами. Все аргументы застряли в горле. А что тут скажешь?
– Но и ты меня пойми, - продолжила она, чтоб поддержать баланс, не перегнуть палку.
– Когда тебе говорят: "Пойди туда, не знаю, куда, приведи то, не знаю что, в каком бы состоянии оно ни было"... Да еще когда у тебя первый за две недели полноценный выходной...
– Что, прямо из-под мальчика вытащили?
– ехидно оскалился я, возвращая самообладание. Покраснела она только для вида.
– Ты же понимаешь, мы теперь хранители, выходных почти не бывает. Бесконечные вызовы, усиления...
Я понимал. Хранители - тоже люди, и у них своя цена за льготы и повышенное жалование.
Посчитав инцидент исчерпанным, взял ее под руку и повел вперед, по улице, куда глаза глядят. В караулящую нас машину сесть всегда успеем, пока же стоит просто прогуляться, проветриться, и заодно кое-что прояснить.
– К чему такая спешка? Соглашусь, из диаспоры абы кого не пошлешь, но кончить-то вам дать могли?!
– усмехнулся я.
– Куда мне деться-то до утра? Что за спецзадание такое?
– Ты хоть понял, где находился?
– скривились ее губы в горькой усмешке, а в голосе проступили нотки недовольства. Недовольства не самой умной сеньоры, не считающей себя гением, увидевшей вдруг тупость, по сравнению с которой она сама - верх гениальности.
– Ну, как бы да, - пожал я плечами, сбитый с толку.
– "Как бы"?
– поддела она.
– После твоих слов не рискую говорить со стопроцентной вероятностью. Ну, так в чем дело?
– Они - националисты, - мрачно выдавила она.
– Покажи мне в Альфе хоть одного русского с обратной стороны, который не был бы националистом?
– парировал я.
– Мы ведь тоже с тобой националисты, просто крайне умеренные. Потому, что умные. А они хоть и не настолько умные, но и не агрессивные. Так, песенки поют...
– "Песенки поют"!
– перекривила она, губы ее презрительно скривились.
– Они все на учете, Хуан! Все "не настолько умные", даже тихие! Любой, мечтающий об отделение сектора, или просто о большей автономии - враг режима. Любой, "поющий песенки" о свободе и патриотизме на чужом языке - подстрекатель. И режим борется с ними, как с врагами и подстрекателями. Это хорошо отлаженная репрессивная машина, ни дай бог попасть в ее жернова. И ты чуть не попал.
Я обалдело покачал головой. Впервые сталкивался с подобным вопросом, оттого многого недопонимал.
– Но почему сразу "враги", Жанн? Они же мирные ребята! Ну, пошумят у себя на кухне, что с того? Таких ведь миллионы!
– Вот именно, Ванюша, - усмехнулась она.
– Этих - мало, несколько десятков. Но всего их - миллионы. Чувствуешь количественную разницу?
– Там тридцать миллионов человек, Хуан, - продолжила она разжевывать, видя, что я не в лучшем состоянии для мыследеятельности.
– Почти треть населения планеты. И почти четверть промышленных мощностей, в том числе оборонных. И еще десять миллионов раскидано по латинскому сектору, "пятая колонна". Плюс те, кто служит в армии - таких, выходцев из сектора, уйма, и они вооружены. И если рванет - всей планете мало не покажется. Крови прольется столько, что жуть.
Потому они не могут рисковать, вынуждены гонять даже "тихих" и "совсем не агрессивных", дабы случайно не пропустить среди них "буйных", могущих натворить нехороших дел. У них нет иного выхода, пойми.
Я понимал. Но с пресловутым "как бы".
– Ладно, соглашусь, наблюдают.
– И что? Это ж не митинг на площади Независимости! Причем тут я? Если Катюша думает, что они могут совратить меня своими идеями, переманить на свою сторону...
– Да разве в этом дело?
– воскликнула она.
– Хуан, там стукачи! Они занесут тебя в базы данных этой надзирающей машины, которые даже Лея не сможет отредактировать - слишком большой геморрой. Машина работает, и такое вмешательство королевы вызовет закономерный интерес некоторых заинтересованных личностей, которые спросят себя: "А зачем это ее величество удалила данные о принадлежности своего протеже к радикальным националистам?"
Если же не удалит, возникнут иные вопросы о твоей к ним принадлежности, но только позже. И это время настанет гораздо раньше, чем кажется, просто поверь мне, как старшей. Жизнь - быстрая штука, особенно обучение. След в любом случае останется на всю жизнь.
Я вновь покачал головой. М-да, об этом я не думал.
– Кто именно стукач, известно?
Она отрицательно покачала головой.
– Ни кто, ни сколько их. Известно только, что есть. Имеются наметки?
Я кивнул. Да, наметки были. И "этих козлов" мне стало немножечко жалко. Хорошие ребята, не заслужили такого отношения со стороны двуличной мрази в юбке. Двуличной, ибо такие как правило работают за идею, а не за деньги. Но сделать я ничего не мог - и так достаточно засветился.