Золотая планета. Тетралогия

Кусков Сергей

– Хуан, не надо, отпусти ее, - укоризненно произнесла вошедшая.

– А я держу?
– воскликнул я, понимая, что ничего не понимаю.
– Насильно привязал?

Тигренок посмотрела в пол, не ответила.

– Беатрис, выйди, - бросила Пантера сестре тоном, не терпящим возражения.

– Но...

– Подожди внизу! Я сейчас!

Поняв, что спорить бесполезно, та скривилась, но подчинилась.

– Хорошо. Давай, не долго - машина ждет.

Когда люк за нею встал на место, Марина попыталась посмотреть мне в глаза,

но не выдержала и отвернулась.

– Мне надо идти, Хуан. У меня сегодня свадьба.

Скажи она, что Венера сходит с орбиты, я не был бы так поражен. Скажи, что Солнце взрывается - тоже. Да скажи она, что над городом висит русская эскадра, и через час Альфа будет стерта с лица земли - я и тогда был бы ошарашен в меньшей степени!

– ЧТО???
– отвисла моя челюсть.
– Какая свадьба?

– Моя.

– Что значит, "моя"? Как это, "свадьба"?

– А как это вообще бывает, "свадьба"?
– вспыхнули ее глаза.
– Вначале церемония в церкви. Потом банкет в ресторане. Потом... Потом брачная ночь, первая в новой жизни. Если хочешь назвать меня шлюхой - называй, мне все равно. Но мне надо идти.

– Стой!
– попытался я собрать мысли в кучу.
– Но эти два дня?..

– Это был девичник. Там, внизу, когда ты подошел.
– Ее все больше и больше разбирало зло. Она буквально затряслась, сдерживаясь, чтобы не закричать и не заплакать.
– Мой девичник перед свадьбой!

По ее лицу все-таки потекли слезы. М-да, приплыли.

– А твой жених?..

– Его зовут Карлос. Я говорила, он из эскадрона. Мне надо идти, Хуан! Меня ждут!

– Но зачем? Ты его не любишь!
– почти крикнул я, понимая, что не просто теряю ее, а теряю СОВСЕМ.

– Тебя это не касается, ясно?!
– закричала она.
– Он из эскадрона! И он защитит меня и мою семью! Что ты знаешь обо мне? Что ты вообще о жизни знаешь?

Я отрицательно покачал головой.

– Ничего.

Она вздохнула и опала, понимая, что последняя сценка была лишней.

– И что, этот твой Карлос тебя примет?
– скривился я.
– После всего случившегося? Прямо из-под меня?

– Это тоже не твое дело!
– снова вспыхнула она.

– Мое! Теперь уже мое, солнышко! Я не хочу оказаться в центре кровавой мести!
– Я выдавил кривую усмешку и принялся искать глазами вещи. Таковых поблизости не обнаружилось.

– Ты здесь ни при чем, - покачала она головой.
– Это я пошла с тобой, мне он и будет мстить. Если будет.
– После чего с силой швырнула туфлю, которую только что нашла, об пол.

– И за дело будет! Так мне и надо!..
– А затем заревела.

Мужчины не выносят вида плачущих женщин. Я - не исключение. Да, я провел полгода в королевской обители амазонок, но, во-первых, это были амазонки, совсем не слабые духом женщины, а во-вторых, даже это не дает иммунитета.

Я встал, накинул на себя простынь, ибо после слов о свадьбе чувствовал неловкость, подошел и обнял ее. Она попыталась вырываться, но я был непреклонен.

– Тихо! Тихо! Успокойся!..

Девушка послушалась, обмякла, уткнулась мне в грудь. Действительно, сопротивляться мне у нее не хватит силенок, а после этих двух дней ни о каком насилии между нами речи быть не может. Мы - друзья, как минимум, и она это приняла. Слезы устремились из ее глаз мне в дружеское плечо обильным потоком, но с ними начали выходить и злость, и горечь, и отчаяние. Чего я и добивался.

Через несколько минут она успокоилась.

– Ты хороший!

Я молча гладил ее волосы, не форсируя события. Чувствовал, она на пороге того, чтоб совершить главную ошибку своей жизни, но как помочь ей - не знал. Я - это всего лишь я, у меня своя судьба. А у нее - своя.

– У него рыльце в пушку, да?
– наконец, выдавил я, чувствуя непонятную злобу, граничащую с ненавистью. Она задумалась и кивнула.

– Еще как. А я никогда ему не изменяла. Madonna, я вообще никогда никому не изменяла!
– она снова расплакалась.
– И не смотри на меня такими глазами, это сущая правда! Не изменяла и не собиралась! Тихая серая домашняя мышка - вот кто я! А там, внизу, решила: "А полетело оно все в космос! Почему не могу совершить хоть один безумный поступок в своей жизни?!"

Про себя я усмехнулся - все это и так знал, чувствовал в ней. С первой минуты. И именно это мне нравилось.

– Да, Хуан. Я сделала это назло, - продолжила изливать душу она.
– Назло ему, назло всем. Потому, что завтра я стану не просто его женой, а собственностью, ходячей мебелью. Он зарежет меня, если попытаюсь сделать хоть что-то, что выходит за рамки. Ну, скажи, действительно не могу перед свадьбой, перед этим рабством, побыть немного безумной?

– Зачем же идешь в это рабство?
– усмехнулся я.

– Потому, что иначе нельзя. У меня сестра, и у нее проблемы. И она красивая. И защитить ее никто не может. Папа - инвалид, а братьев у нас нет. А еще родителям надо как-то жить, а сам понимаешь, сколько они могут заработать? И я, у меня ведь тоже проблемы, я ведь тоже не уродина!

Она задумалась.

– А так всего лишь брак. И Карлос, он ведь хороший. Он не такой, как они, - вспыхнули ее глаза.

Я притянул ее к себе, вновь уткнув в плечо. Да, девчонка, глупая девочка, что тут сказать?

Но с другой стороны она живет совсем иной жизнью, в совсем иных условиях, и не мне ее судить. И красивая у нее, действительно, не только сестра - сама она тоже ничего. ОЧЕНЬ ничего! Такие красавицы среди латинос редкость, и многие, очень многие захотят этой красотой воспользоваться. И будет великолепно, если ее перед этим хотя бы спросят, для приличия. Как и ее сестру.

– Я понимаю, Марина... Пантера...
– Я вдыхал запах ее волос, борясь с искушением взять и решить вопрос просто, силой - никуда ее не пустить.
– Но так нельзя, понимаешь? Нельзя так!