Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
– Не считая малявок, - улыбнулась Тереза.
Девчонки из диспетчерской, кстати, единственные, с кем я пока знаком не так, чтобы очень, "удружили", сделали запись одной моей сымпровизированной сказки, которую я рассказывал знакомым девчонкам в режиме трепа, а затем распространили по всему корпусу на добровольных началах. Плюсы от этого были - наши посиделки перестали считать чудачеством, и сложившийся после возвращения из Овьедо сравнительно небольшой круг по интересам вдруг увеличился вдвое, почти до сорока человек.
На следующий вечер после распространения
Для меня это был шок, но я не растерялся, поняв, что совершенно неожиданно перешел на следующий уровень родства душ. Ибо если до этого моими слушательницами были девочки Белоснежки, Камиллы, Терезы и несколько человек из других дружественных подразделений, то теперь собралась объективно независимая компания, представляющая все возраста, статусы и подразделения. Я превратился в эдакого средневекового барда-сказителя, таинственную загадочную личность, моментально перевоплотившись в него из "трепача", "мачо" и "дамского угодника", окучивающего знакомых девочек, с половиной из которых сплю.
По такому случаю требовалось рассказать классику, что-то эпическое, но необычное. Что на ура будет воспринято даже такой разношерстной компанией. Ведь не оправдай их надежды, подобного статуса мне более никогда не достигнуть!
Я напряг извилины и рассказал. Именно эпическое, да такое, что, если честно, мозги закипели у меня самого. Многие вещи придумывал и дорабатывал уже на ходу, вдаваясь в детали описания и выигрывая этим драгоценные секунды для изысканий. В итоге получилось нечто, чему я не могу найти подходящего слова среди привычных терминов.
Это была "Злоушка", средневековая сказка. Но ничего общего с версиями Гримм или Перро она не имела, кроме основной линии сюжета. Я вложил в нее свою фантазию, свою философию, свое мировоззрение, выдав в форме поучения-притчи, некой педагогической работы. И при этом осилил неслабую художественную линию, дабы это оставалось все-таки сказкой, пусть и для больших девочек.
Что такое "фурор" до этого я не знал. Но на следующий день понял, когда устав от "Золушки", как темы номер один в столовой, а затем в библиотеке, пошел на тренировку, "спустить пар", а вместо этого был вынужден отвечать на лавину вопросов набросившихся на меня прекрасных созданий, занимавшихся на соседнем тренажере. Их не было в аудитории; "Золушку" так же засняли на камеру и распространили по всему корпусу девочки из диспетчерской, и на этот раз мою историю посмотрели и послушали практически все. Даже в "игровой", куда я побрел после этого, все яростно обсуждали бедную девочку, мачех, принцев, фей, королей и иных сказочных и не совсем личностей, почти не обратив внимания на собственно мое появление.
Единственное, что я сумел выторговать у насевших в тот день по всем фронтам и требующих продолжения девчонок, это рассказать следующую сказку не вчера, когда я готовился ко дню рождению мамы, а сегодня, после увала. И сегодня, судя по реакции Терезы, с живого меня не слезут.
– Ладно, сколько сейчас? Начало десятого?
– Я посмотрел на браслет.
– Скажи, в десять буду готов.
При этих словах я окинул Камиллу многозначительным раздевающим взглядом. Та расплылась в довольной улыбке, но Терезу аж передернуло.
– Хорошо. Тогда ближе к десяти напишу, где мы собираемся. Ну, я пошла?
– Ага. Давай, иди, - улыбнулся я ей.
Тереза скрипнула зубами, но развернулась и побрела по коридору.
– Плохо, Хуан, - сказала Камилла, смотря ей вслед прищуренным взглядом.
– Распустил ты их. Могут быть проблемы.
– Знаю.
– Ревность к собственности - худшая из ревностей, - продолжила она.
– Лучше б уж девочка любила. Они все так реагируют?
Я кивнул.
– Даже к моим. В Овьедо парочка ее напарниц чуть не схлестнулась с Сестренками. Общими силами мозги им вправили, но было неприятно.
– Что думаешь делать?
Я пожал плечами.
– Пока ничего. Через две недели у них посвящение. После вышвырну их в город и насильно заставлю встречаться с мальчиками. Для начала много и часто - для сброса напряжения. А потом... Потом посмотрим, главное, чтобы дурь вышла. Пока же бороться бесполезно - альтернативы мне у них нет.
– Только купол не обрушьте после посвящения!
– засмеялась Камилла, уходя от сложной для меня темы.
– А то знаю я вас!
Я слегка растянул губы в усмешке - весело мне не было.
– Я это, чего пришла, - резко перешла Афина на серьезный тон.
– Спросить хотела. Как все прошло? Не передрались девочки?
– Не передерутся.
– Я гордо вскинул голову.
– Все продумано. Сандра сникла, от прежней надменной валькирии ничего не осталось. Сомневаюсь, что остальные в лучшей форме. А своих я держал под контролем.
– А что мама?
– Мама...
– Из моей груди вырвался вздох.
– Была "рада до безумия", и это слабо сказано. Но под конец оттаяла. И общий язык с ними нашла. Чем кончится - не знаю, я рано ушел, они еще там. Но знаешь, мне кажется, ей понравилось. Она еще войдет во вкус.
– ???
– У нее никого нет кроме меня, - пояснил я.
– Я же ушел, вылетел из гнезда, и в этом месте образовалась пустота. Но теперь она может эту пустоту заполнить, найти другие объекты применения теплых чувств. И дочерей единорога на путь наставить, и этих...
– Я сбился.
– Что "и этих"?
– улыбнулась Камилла.
– Ну, в общем... Думаю, у меня будет больше, чем пять сестер, - сформулировал я.
– Хотя, не сразу, да и холодок между нами все равно останется. Но они поладят, и это правильно. Это лекарство, Камилл, хорошее лекарство для всех нас.
– Включая тебя, - улыбнулась она.
– Включая меня, - согласился я.
– Господи, Хуан!
– в сердцах воскликнула моя спутница.
– Тут такие дела, а эта белобрысая сука... Она что, не могла тебя до утра отпустить? Даже в такой день?
Я скривился.
– Думаю, ее мало заботят мои проблемы. У нее и свои есть. И согласно им, я слишком хорошо погулял месяц назад. Ей не нужен лишний геморрой, вот и перестраховалась, заодно намекнув, что я наказан. Так что ее можно понять, тем более, она не самая главная в этом гадюшнике.