Золотая Серединка
Шрифт:
– Отлично сработала. Давай теперь думать, что мне делать с твоим Эдиком.
– Нет, сначала я хочу тебе кое в чем признаться.
– В чем? – я испуганно посмотрела на подругу.
– Это касается твоих родителей.
– Чё? – это все, что я смогла у нее спросить.
– Отлично, Ириш! И сам вопрос, и его постановка, а гримаса так вообще на твердую шестерку. Так держать!
– Что ты там про родителей говорила?
– Я с ними разговаривала вчера. – Таша опустила голову.
– Как? Как ты могла? Где ты телефон нашла? – кричала я на подругу.
– Очень
– О чем? – я была в таком шоке, что с крика перешла на шепот.
– О вас. О том, как нельзя в жизни отказываться друг от друга. Я рассказала им как тяжело мне без родителей. Твой папа даже прослезился и сказал, что очень по тебе скучает…
– А мама наверное молчала или нет… она твердила, что я во всем виновата, да?
– По началу – да. А потом все-таки призналась, что это они с отцом виноваты.
– И что дальше?
– Нас пригласили в субботу на обед.
– Офигеть! – я опять начала объясняться в несвойственной мне манере.
– Только в субботу за обедом не надо так, пожалуйста. А то подумают, что мы невоспитанные леди.
– Твою мать! – я решила выдать весь свой словарный запас и, посмотрев на Ташу, разрыдалась. Скорей всего, от счастья.
Глава тринадцатая
Утром я пыталась прочитать Ташин рассказ, и даже прочитала его, но вот оценить не смогла.
Не спи!
Степан опять заснул на своем рабочем месте. Ему приснился Дьявол: он хмуро посмотрел на него и сказал:
– За последний месяц ты заснул на рабочем месте 66 раз. Пришло время расплаты: теперь все твои недостатки перейду к твоей жене Люське, а ты станешь такой, как Люська.
И исчез.
Степан проснулся, почесал за ухом: «Присниться же такое!» и пошел домой.
Люськи дома не было. Степан включил телевизор, и только захотел развалиться на диване, как непонятная сила повела его на кухню – готовить ужин.
Люська пришла почти в девять, вместо обычных шести.
– Ты где была? – спросил ее Степан.
– Ой, у Аньки такое горе, такое горе случилось, – затараторила Люська и направилась в спальню.
Спепан пошел за ней:
– А чего от тебя спиртным пахнет?
– Что ты, милый, тебе показалось. Я суха, как лист!
– Так что с Анькой-то?
– С какой Анькой? А! С Анькой. Ой, с ней такое! – Люська схватилась за голову, – потом расскажу. У тебя сигаретка есть?
– Чего?
– Чё
– А ужин? – спросил ошалевший Степан.
– Нет, спасибо, я уже поужинала.
Люська уселась на супружеское ложе, стащила с себя колготки, свернула в клубочек и пульнула под кровать. Под колготками у Люськи ничего не было.
– А где твои… – Спепан задумался, – трусики?
– Чёрт! Так и думала, что забуду их под кроватью…
– Под какой кроватью? – не понял Степа. – У Аньки?
Люська серьезно посмотрел на мужа:
– Ах, да, Анька. Ну конечно. Ей мои трусы понравились, дай, грит, поносить. А я чё? Я не жадная, правда Степуша?
Люська сняла блузку, лифчик, потянулась, как кошка и зевнула:
– Щас бы мужичка, да с потрошками! – голосом Жиглова проговорила она.
Степа ошарашено смотрел на нее.
– Нееее, не тебя. – Устало махнула на него Люська, – у тебя рубаха вся в пятнах, да и взгляд? Где зажигающий взгляд?
– Люсенька, что с тобой? – умоляюще спросил Степа.
– А чё со мной? – не поняла Люська, – баба пришла с рабочей смены, устала… давай спать, а?
Утром Люська потребовала завтрак в постель. Пришлось приготовить. Потом долго искала свои колготки и ругалась на Степана. С работы она опять пришла поздно, под «шафе» и потребовала ужин. Пока Степан «мастерил» макароны, Люська скурила две сигары, выпила пол бутылки коньяка и заснула в зале, на полу.
Теперь уже спать на рабочем месте Степан не мог. Он думал, как ему жить дальше. Его совершенно не устраивала жизнь, которую диктовала ему Люська.
Через месяц он решил поговорить с женой:
– Люсенька, ты же понимаешь то, что с нами происходит, неправильно.
– Что ты имеешь в виду, дорогой? – спросила Люська и отрыгнула.
– Ты раньше себе такого никогда не позволяла, – жалобно пропищал Степан.
– Чего ты хочешь?
– Ты перестала уделять мне внимание!
– Опять – двадцать пять! Я уже тебе объясняла – я действительно занята. А тебе лучше не зацикливаться на моем внимании и заняться собой. Запишись в спорт клуб, сделай новую прическу, в конце концов, купи себе что-нибудь…