Золотая свирель
Шрифт:
— …все вверх дном, даже сесть не на что, я бы предложила…
Дверь распахнулась. Темная фигура на пороге вскинула руки, сложила ладони раструбом, развернув его в комнату. Знакомый жест. Я не почувствовала ничего, с вялым интересом разглядывая вошедшую.
Каланда.
Уже не грациозная девушка-охотница, но и не сорокалетняя матрона. Зрелая женщина в расцвете красоты — лет тридцать, не больше. Волосы подобраны под гребень, пара локонов выбилась на лоб. Мужской дорожный костюм лишен украшений и изрядно запылен. Перчатки за поясом, хлыст за голенищем, плащ она уже сняла. Она посмотрела
— Каланда, — поздоровалась я. — Мы тебя искали. Хорошо, что ты пришла.
— Фьють! — присвистнула у нее над головой принцесса Мораг. — Это же малявка! Откуда ты здесь взялась?
Каланда, хрустя осколками, подошла ко мне. Красивые брови сошлись, над переносицей возникла складочка. Скульптурное лицо. Сильное. Строгое. На ней не было личины — она мало походила на себя прежнюю.
— Араньика?
— Привет, Каланда. Ты очень вовремя.
Одна за другой вошли в комнату ее дочери. Сперва старшая, похожая на чумазый ночной кошмар в разорванной, кое-где окровавленной одежде. Она подошла к нам и потыкала мертвеца носком сапога.
— Каррахна! Неплохо тут повесилились! Даже завидно.
Младшая шастнула в дальний угол и там застыла у стены, сверкая глазами и баюкая перевязанную руку. Охранник, войдя последним, хлопнул себя по пустым ножнам и выхватил длинный кинжал.
— Убери нож, Грейн. — Каланда даже не обернулась. — Я знаю эту девочку. Леста. Леста, это ведь ты? Тебя давно похоронили.
— Тебя тоже, моя королева.
— Я больше не королева.
— И я больше не девочка.
— Вижу. — Каланда кивнула на труп. — Бедный Фраго Эврон. Твоя работа?
— Моя.
— Ты ее знаешь? — Корвита осторожно приблизилась, держась, однако, подальше от Мораг. — Она оборотень, мама. Тебе известно, что она оборотень?
— М? — удивилась та. — Ты научилась оборачиваться, араньика?
— Я много чему научилась. Каланда, разве ты не боишься своей старшей дочери? Ты стоишь совсем близко. Я думала, ты сбежала из Амалеры из-за нее.
Моя бывшая королева впервые улыбнулась. Печально улыбнулась, взглянула на Мораг и покачала головой.
— Теперь не боюсь. Но ты права. Я сбежала из-за нее. Больше двадцати лет боялась не то что взглянуть, на милю приблизиться. Все не настолько страшно оказалось. Я уже говорила девочкам, и тебе скажу — нам нельзя прикасаться к Мореле и нельзя применять волшебство… насколько далеко надо отойти, я пока не представляю. Но бегать и прятаться нам больше нет нужды.
У Каланды и голос стал другим. Она говорила без акцента, вернее с малюсеньким акцентом — но не с андаланским, а с найльским. Сколько лет, холера… все меняется, даже волшебники.
— Грейн, прибери тут. И позови слуг, пусть поставят стол и принесут стулья. Нам надо побеседовать, девочки. И поесть. Я страшно устала, гоняясь за собственной дочерью. Но прежде ты, араньика, и ты, Мореле, умойтесь, а то глаз не видно за грязюкой. Вита, у тебя есть вода?
— Есть, — кивнула Корвита Клест. — За ширмой. Там полкувшина оставалось, я прикажу, чтобы еще принесли.
Мораг взяла меня за плечо и поволокла за ширму.
— Как ты здесь очутилась? Тебя же заперли!
Она подставила
— Услышала, что ты попалась и понеслась тебя вытаскивать.
— А что Клестиха болтала про оборотней?
— Это я оборотень.
— Ты — оборотень?
— Я колдунья, Мораг. Ты сама велела мне колдовать.
— Ни хрена себе! — принцесса фыркнула, щедро меня обрызгав. — Разнесла всю комнату, кокнула воина с мечом… чем ты его, кстати?
— Потом. Я хочу предупредить. Мораг, будь осторожна. Корвита пыталась тебя отравить. Послеживай за ней.
— У, лахудра! Да я ее…
— Тссс. Теперь ты полей, у меня кожу от этой дряни щиплет.
— В смоле, что ли, извозилась?
— Это горгулья кровь.
— Чья-а?
В комнате суетились слуги, убирая обломки и поднимая опрокинутый стол. Ни перепуганных возгласов, ни лишних вопросов я не слышала. Утром люди Равика Строгача и не вспомнят, что выносили труп из разгромленной комнаты. Неужели эхисерос так и живут, постоянно насилуя память и мысли окружающих?
Гадко как.
Это я разумом понимала, что гадко. Но внутри у меня ничего не шелохнулось. Как не шелохнулось, когда я увидела, наконец, живую настоящую Каланду, когда увидела Мораг, потрепанную после драки, но вполне здоровую и привычно огрызающуюся. Что-то нутро мое перестало отзываться на происходящее. Я чувствовала себя как под стеклянным колпаком.
Меня больше не интересовало, чем завершится эта история.
Моя история уже завершилась.
Мы вернулись в комнату, не то чтобы приведенную в божий вид, но кое-как расчищенную. Стеклянное крошево под ногами уже не хрустело, но вместе с ним вынесли и войлочные ковры. Ободранная спальня выглядела убого. Зато на столе собрали холодный ужин — копченое мясо, сыр, хлеб, масло, мед. Жбанчик с каким-то напитком. Сидр или квас, не похоже что вино. От вида еды мне стало дурновато.
— Я хочу разобраться что тут у вас происходит, — заявила Каланда. Корвита сидела рядом с ней, с другой стороны усадили меня, а Мораг — напротив. — Сейчас каждая расскажет… ну, для начала — как она тут оказалась. Начнем с тебя, Вита. Мне очень интересно узнать, что сподвигло тебя на эту выходку.
— Это не выходка, мама. — Корвита встряхнула волосами и сложила перед собой руки на столе. Пай-девочка, да и только. — Король Амалеры Нарваро Найгерт оказал Галабре честь и выбрал меня своей невестой. Отец был очень рад. Мы не стали тянуть со свадьбой, поскольку последнее письмо от тебя пришло из Маргендорадо почти сразу после Бельтейна, и ты не высказывала намерения вернуться.
— Милая моя, письмо о твоей свадьбе заставило бы меня бросить все и приплыть обратно. Почему же письма не было?
— Боюсь, оно потерялось в пути, мама. — Девушка опустила глаза.
— Письма в такую даль не посылают в единственном числе.
— Этим занимался отец, мама. Я не знаю, сколько было писем.
Все ты знаешь, подумала я. Лорд Клест мог отослать хоть десяток, твоими стараниями не дошло ни одно. Каланда повертела в пальцах нож и аккуратно положила его на серебряную тарелку. От тихого звяка меня передернуло.