Золотая удавка
Шрифт:
Морис замер на месте, любуясь этой мимолетной красотой.
Странно, что немногие замечают и ценят такое богатство…
Отчего?
Может быть, оттого, что хранить его можно только в душе?..
Ни в сундук, ни в банковскую ячейку не запрячешь…
Но жаль тех, кто забывает, что при появлении человека на свет все его богатство заключалось в душе.
И уходим мы тоже только с тем, что в душе.
За время пребывания в этом мире одни приумножают свое богатство, а другие растрачивают все до последней капли.
И нередко случается так, что мультимиллионер на земле оказывается нищим на небесах, а мудрец, стороживший чужие огороды, становится богачом, готовым поделиться своей мудростью и добротой со всеми, кто его окружает…
Налетевший ветер качнул ветку, и с нее упала маленькая дождевая капля.
Чмок, – коснулась она щеки Мориса прохладным влажным поцелуем осени, собравшейся уже уходить.
И он улыбнулся, наслаждаясь чарующим сочетанием грусти и радости, которое способна подарить только осень…
– Мяв! – призывно донеслось с крыльца.
Морис повернул голову и увидел Дона, недовольно переступающего с лапы на лапу…
Миндаугас догадался, что кот проголодался и зовет его в дом.
– Иду, иду, – улыбнулся он.
Ближе к вечеру раздался еще один телефонный звонок…
– Детективное агентство «Мирослава» слушает.
– Привет, это ты, Морис? – загудела добродушно трубка.
– Я, – отозвался Миндаугас, уже узнав по голосу звонившего. Это был не последний по значимости в городе человек – бизнесмен Владимир Константинович Драпецкий.
– Мне бы Мирославу по срочному делу. Она далеко?
– Нет, рядом, – ответил Морис и, обернувшись к Волгиной, проговорил: – Вас Владимир Константинович Драпецкий.
Мирослава взяла трубку:
– Да?
Владимир Константинович Драпецкий когда-то нажил свой капитал тем же небогоугодным способом, что и многие другие. Но потом вдруг стал человеком совестливым и набожным.
Хотя справедливости ради надо признать, что случилось это вовсе не вдруг, а после того, как похитили его любимую племянницу, дочь его погибшего старшего брата.
Для Драпецкого девочка была самым дорогим на свете существом, и, если бы пришлось выбирать между всем его богатством и жизнью ребенка, он, не задумываясь, выбрал бы второе.
Но гарантии того, что, получив выкуп, похитители отпустят заложницу целой и невредимой, никто Драпецкому дать не мог.
И тогда один из его друзей посоветовал ему обратиться за помощью к частному детективу Мирославе Волгиной.
Владимир Константинович ухватился за эту возможность обеими руками, но, увидев Мирославу воочию, был разочарован – она показалась ему слишком юной. Откуда же у нее опыт и смекалка, думал он, глядя на девушку недоверчиво и понуро.
Но все-таки он решился.
Девочку держали в подвале без еды и воды уже три дня.
Волгиной каким-то невероятным образом удалось вычислить место, где содержали заложницу. Однако Мирослава поставила условие: люди Драпецкого прибудут на место вместе с полицией.
Владимир Константинович был готов на все. Дело тогда было завершено без кровавых разборок.
Исполнители, перепуганные видом Драпецкого, выдали заказчиков. И те, и другие были совсем не против длительного заключения, так как оставаться на свободе стало для них опасно. Никто из них не сомневался в неотвратимости жестокой мести со стороны бизнесмена.
Мирославе Владимир Константинович заплатил гораздо больше, чем она запросила. И плюс к этому публично признал себя ее вечным должником.
Волгина поначалу сторонилась Драпецкого.
Сумму же, полученную сверх оговоренного гонорара, отдала в благотворительный фонд.
Но по мере того как полукриминальный бизнесмен перерождался в порядочного совестливого человека, изменялись и его отношения с Мирославой.
Постепенно они даже стали напоминать приятельские…
– Я чего звоню-то, – вздохнул на другом конце провода после взаимных приветствий Драпецкий, – хочу попросить вас о помощи.
– Что случилось, Владимир Константинович? – встревожилась Мирослава.
– У меня лично ничего, слава богу… – Он замолчал.
Мирослава не собиралась прерывать его паузу.
– Славочка, – заговорил он, – я просил вас называть меня по имени.
– Помню, – вздохнула она, – извините, Володя.
– Так-то лучше…
– Но вы ведь позвонили вовсе не затем, чтобы проверить меня, как я выполняю вашу просьбу?
– Какую просьбу? – удивился он.
– Называть вас по имени.
– Ах, это, конечно, нет…
Мирославе стало надоедать, что Драпецкий ходит вокруг да около. Это было так не похоже на него.
– Вы слышали об убийстве дочери Валентина Бельтюкова?
– М-м-м, – протянула она.
– Понятно, – хмыкнул он.
– Минуточку, – Мирослава прикрыла трубку рукой и обернулась к Морису: – Ты что-нибудь слышал об убийстве дочери Бельтюкова?
– Только то, что написали в газетах, – отозвался тот.
– А что там написали?
– Дочь миллиардера задушена в своей спальне черным чулком.
– И больше ничего?
– СМИ опубликовали тьму предположений. Пересказывать все?
– Нет, не надо.
– Куда вы пропали? – недовольно пророкотала трубка, когда Мирослава снова приблизила ее к уху.
– Выясняла, что пишет об этом пресса.
– Могли бы спросить у меня, – проговорил обиженно Драпецкий.
– Приношу свои извинения, – улыбнулась Мирослава, зная, что бизнесмен не может видеть ее улыбки.
– Дочь Бельтюкова Женю задушил неизвестный преступник, сам Валентин попал в тяжелом состоянии в реанимацию, и неизвестно, выкарабкается ли он.