Золотая Вспышка

Ледок Диана Дмитриевна

– Она звонила мне по телефону, сказала что выудила наш номер через знакомых в деревне.

Дженни говорит, у нее имеются очень важные новости по поводу того, о чем мы говорили,

Тейлор, - многозначительный взгляд на мужа.
– По поводу Сетернери. Ей надо переговорить

с нами.

Взгляды всех собравшихся остановились на ней. Тейлор напрягся. На его лбу залегли

морщинки.

– Когда?

– Мы с ней условились на завтрашнем дне.

Переступая с ноги

на ногу, Роза украдкой посмотрела на Леона. Как оказалось, тот уже

минуту наблюдал за ней. Увидев на его лице непонятное ей выражение, она отошла от окна,

рядом с которым стояла, и подошла поближе к Элизе.

Собираясь спросить, она хотела было поинтересоваться, кого все-таки представляет из себя

эта Дженни, но не успела, Элиза как будто пришла в себя. Она улыбнулась дочерям и Розе:

– Ну что ж, - как ни в чем не бывало сказала она, - давайте познакомимся, пока нас опять

кто-нибудь не потревожил.

* * *

Знакомство состоялось, и все успокоились. Роза поначалу хотела было присоединится к

родителям, дабы обсудить с ними их дальнейшие планы, но передумала, видя их

прохладную реакцию.

Разумеется, это немало ее удручило и заставило задуматься. Бывали и раньше случаи, когда

они не разговаривали сразу по несколько дней, но тогда основания на то были более чем

понятные ей и серьезные, так что она безуспешно пыталась понять причину сегодняшней

проблемы, и ломала над этим голову еще долгое время.

До конца дня не произошло ничего примечательного. Раф с семьей просидели б'oльшую

часть дня перед камином, как сонные кошки, и, казалось, не думали строить какие бы там ни

было планы. Элиза с дочерьми и мужем занималaсь повседневными делами, оставив

решение всех планов на семью Розы, и уповая на их разумность в этом деле. Леон же куда-то

исчез.

Роза удалилась к себе в комнату и целый день, до заката, просидела на холодном

подоконнике, устремив несфокусированный взгляд на поляну, по которой время от времени

прогуливались те, или иные гости, или живущие здесь люди.

До заката она и не думала, и не хотела никуда выбираться. Голода она не чувствовала, как не

ощущала и урчания в животе. Не хотела пить, не с кем видеться и разговаривать.

На это затворничество имелись достаточно важные причины.

Родители стояли в списке этих причин на первом месте, и она перебирала в голове все

мгновения их перемещения, пытаясь подловить себя на чем-то неправильном, на каком-

нибудь действии, или слове, чтобы тут же раскаяться. Но нет, раскаяться ей не пришлось, и

она махнула на это дело рукой. Пусть все решится само собой.

Не меньше, если не больше, ее волновал тот факт, что никто, не ее родственники, ни хозяева

дома, не заикнулись даже о их дальнейших планах, и не пытались обсудить их все вместе.

Элизу с мужем еще можно было понять. Гости пользовались большим спросом в их доме,

так что она рада их присутствию, и не хочет даже думать об их отбытии.

Но как понять Олив и Рафа, Роза не знала. Семейный кров, покинутый ими за такое короткое

время и так недавно, похоже больше не волновал их, и не упоминался в их разговорах.

Также как и молчание родителей, ee еще и интересовала истинная причина звонка Дженни к

Элизе, и она горела желанием узнать o возможных последствиях их разговора по телефону и

последовавшей после него встрече. Но Элиза, похоже, не предала такого большого значения

произошедшему как сама Роза, поскольку еще долгое время после данного события не

разговаривала на эту тему, a Роза не хотела показаться излишне любопытной, и тоже

молчала.

Вынужденая не думать о встрече, Роза сосредоточила все свои мысли на родителях, и на их

странном нежелании покидать этот дом, но сколько не думала, она не могла понять их

странного поведения.

Проходили дни, но не разу, ни за столом, ни во время прогулки, ни в свободное от гуляний

время, они не заикались об неудовольствии, было похоже на то, что их одурманили, но

всерьез Роза об этом не думала.

Однажды, когда со времени их прибытия прошла уже целая неделя, ей удалось перехватить

Инессу в лабиринте дорожек парка, где та подрезала аккуратненькими ножницами изрядно

разросшиеся кусты.

Сделав вид, что забрела сюда случайно, по вине хорошей погоды и красоты сего уголка, -

что отчасти было правдой, - Роза поздоровалась.

Инесса разогнулась и, недоуменно глядя на нее, ответила коротким кивком.

– Я гуляла по парку, - вертя в руках цветочек, пробормотала Роза, - и пришла сюда.

– Вот как, - Инесса опять согнулась в три погибели и застучала ножницами, - очень мило с

твоей стороны.

Роза уловила едва заметную усмешку в ее голосе, и уже увереннее подошла поближе.

– У вас так красивый дом, - она уже начинала чувствовать себя неловко. Положительно, надо

было подготовится к этому разговору получше.

– У моей матери? Да, да, конечно, - пробормотала Инесса не поднимая головы.

– Честно говоря я не знала, что могут быть такие красивые места на земле, - нет, это уже

перебор.

Инесса кинула на нee быстрый, оценивающий взгляд.