Золото Ковалёва
Шрифт:
– Ладно, – наконец озвучил я свои мысли, – я вот что думаю. Я не поеду с тобой на прииск, а проблему с жильём решим так. Я отдам тебе свою квартиру и уеду, а ты мне деньги вышлешь, когда заработаешь на прииске или ещё где-нибудь в другом месте. Во времени я тебя не ограничиваю.
Очевидно, моё неожиданное решение повергло его в шок. Какое-то время он не находил слов для продолжения разговора, и я обрадовался, что проблема решена. Но пушечным выстрелом прозвучали его возмущения:
– Это уже совсем ниже пояса! Как такое могло прийти тебе в голову?!
– Почему? – возражал я. – Я просто хочу быстрее
– А ты на улице будешь жить? – Николай продолжал кричать.
– Ну почему на улице? До сих пор жил и дальше найду себе, где жить.
– Серёга, ты за кого меня принимаешь? – Николай не мог обуздать свои эмоции. – Ты думаешь, если отдаёшь своим жёнам всё до копейки, а они хапают и спасибо не говорят, то можешь так поступать со всеми подряд? Они жадные бабы, а я мужик!
– Ладно, Коля! Никто твоего самолюбия не трогает. Что ты хочешь?
– Ну, во-первых, я знаю, что у тебя самого ни копейки за душой.
– А что там во-вторых?
– А, во-вторых, мой дорогой друг, – успокоившись, он напустил умный вид, – я никогда без тебя не заработаю тех денег, чтобы с тобой за квартиру рассчитаться. Ты хочешь меня вечным должником сделать?
Прямо скажем, его аргументы на самом деле имели вес против моего простого нежелания чем-то заниматься. Но я действительно ничего не хотел делать и имел на то полное право. С другой же стороны, осознавая степень ответственности перед собой и перед Богом за судьбу своего крестника, счёл себя обязанным помочь, даже если это противоречило моим планам. Тем более, что планов-то никаких у меня и не было.
– Ладно, Коля, – после некоторых размышлений я принял решение, – давай посмотрим, что там за работа?
– Серёга, значит, поедем, да? – по-детски радовался человек, которому вот уже за четвёртый десяток, и заключил свой ответ одним словом. – Стройка!
– Какая ещё там стройка? – удивился я.
– Ну там дома таёжные, фабрику надо построить. Ковалёв мне говорил, всякие хозблоки, конторы, столовые. Ему откуда-то стало известно, что мы архитекторы, строители, художники. Он говорит, что работяги у него есть, нужно грамотное руководство. На постоянную работу в аппарат управления брать не может, а временно, за хорошую плату, он выбрал нас.
– Не понял юмора. Мы-то какое отношение имеем к стройке? Кто тебе сказал, что мы инженеры? – моему возмущению не было предела.
– Ковалёв откуда-то узнал, что я архитектор по образованию, ты тоже учился в архитектурном, видел твою дачу. Кто-то ему выдал нас, показал, как ты сам своими руками такие торцы выкладывал. Не знаю, но он что-то прикипел к этой идее.
– Коля, а давно ты знаешь Ковалёва? – засомневался я в безупречности его предложений, а больше того, в затее Ковалёва.
– Я его не знаю, – пожал плечами Николай.
– Ты молодец! А не боишься, что увезёт он тебя в тайгу, и будешь там рабом?
– Ты Вовку Огуренкова помнишь? Он художник-косторез. Вовка говорит, что Ковалёв афганец, офицер. Я подумал, доверять можно.
– Ну хорошо, Коля! Ты-то хоть сам понимаешь, что сказал? Кроме нас, он что, строителей не нашёл? Какие мы строители?
– Нет, Серёга. Строители-то у него есть. Ему надо, чтобы мы составили проекты, привязывали к местности, осуществляли общее руководство. Он на нас вышел, потому что мы что-то умеем и можем научить его работяг, видел какие-то монументальные работы, которые мы выполняли.
– Ну хорошо! – я понял, что Николай и сам не знает ничего. – Давай сделаем так. Я поговорю с ним, потом тебе скажу, стоит ли нам связываться. А то ведь знаешь, времена какие? Здесь тебе одно поёт, а приедешь в тайгу – там может история другая, а деваться будет некуда.
– Да не похоже, – Николай загрустил, – вроде человек серьёзный, не бандит, не жулик, бывший офицер советской армии, Афган прошёл.
– Мы сделаем так. Я поговорю с Ковалёвым, посмотрю документы, потом решим. Если всё нас устроит, подпишем договор.
Летим в бомбовозе
– Удивительное дело – авиация на северах, – размышлял Николай, когда уже вторые сутки мы протирали скамейки аэропорта в ожидании рейса на «Северный», – с одной стороны, говорят, что авиация отняла у севера экзотику белых пятен – не осталось недоступных мест. С другой же стороны, справедлива пословица: «Где начинается северная авиация, там кончается порядок».
– Здесь большинство населённых пунктов не имеют своих дорог, – я тоже старался внести свою лепту в эту пустоту томительного ожидания.
– А не дешевле бы было построить дороги? Авиация не каждый день может подняться, а дороги один раз построил и езди по ним всю жизнь.
– Не знаю, Коля, сколько бы дорог потребовалось, но освоение северов без участия авиации было бы нереально. Всё начиналось в 1923 году, когда в Москве было создано общество друзей воздушного флота. В Уэлене внесли первый взнос в виде двадцати шкурок песцов, двух лис и 424 рубля денег на постройку аэропланов. Тогда же и образовали Чукотское бюро ОДВФ. Но первые аэропланы небо этого края увидело в 1926 году. А с 1934 года все хозяйственные и жизненно важные центры обслуживали авиапредприятия. Начиналось с четырёх самолётов, доставленных на пароходе в бухту Нагаева. Вскоре на карте Магадана появились авиапредприятия, и вездесущие Ан-2, вертолёты Ми-4, а потом и Ми-8, Ан-24 и Ан-26 стали неотъемлемыми помощниками геологов и оленеводов, рыбаков и золотишников. В Москву летали с множеством пересадок на Ан-24, Ан-26.
– Ничего себе! – удивился Николай, – откуда у тебя такие познания?
– Вот ты сидишь в кресле и спишь, а я всё время смотрю в потолок.
– И что ты там прочитал? – поддержал шутку Николай и тоже улыбнулся.
– На вот, прочитай, – и я протянул ему небольшую книжку, которую купил здесь же в киоске, – «История Магаданской авиации» называется. Только вот, куда всё это подевалось? Сидим мы здесь вторые сутки с билетами на руках. Но авиаторы на севере не ограничивались только пассажирскими перевозками, им обязаны оленеводы, геологи, старатели и жители северных посёлков, зверобои и рыбаки, унесённые в открытое море на льдине, но спасённые авиацией. Самолёты и вертолёты для северян и скорая помощь, и почтальон, и магазин, и клуб, и поликлиника, и охотник на основного врага оленей – волка. В этом бездорожном краю авиация не только стала единственным средством для перевозки пассажиров, но и доставляла северянам грузы, продукты, выполняла необходимые работы, которые в других областях выполняют автомобили, железнодорожные поезда.