Золото крестоносцев

Гиббинс Дэвид

В руках у Джека оказалась небольшая, грубо обработанная каменная плита длиной в десять-двенадцать дюймов, с гладкой темно-зеленой поверхностью. На плите — надпись в три строчки. И в самом деле, руническое письмо.

— Без сомнения, надпись на старонорвежском языке, — убежденно сказала Мария. — Но некоторые руны мне незнакомы. Придется обратиться за помощью к Джереми. Должно быть, он прочтет надпись.

— Отец рассказывал мне об этой плите, — сказала Айнува, — но никогда ее не показывал. Подобной плитой обладает музей в Упернавике, в нескольких сотнях миль севернее. Ту плиту нашли в пирамидальном захоронении, сложенном из камней в местечке Кингигторссвак. Это — самая северная находка, касающаяся пребывания в Гренландии викингов.

— А теперь послушайте, как эта плита оказалась у Кангиа, — произнес Маклауд. — Он мне рассказывал об этом. Когда он помог немцам выбраться из расселины, те, едва оказавшись в относительной безопасности, принялись драться, чтобы завладеть этой плитой. Немец, что на фото с повязкой на рукаве, даже выхватил нож, но поскользнулся, и нож улетел в расселину. В это время раздался ужасный грохот, расселина стала смыкаться, и Кунцль, успев подобрать упавшую на землю плиту, сунул ее незаметно Кангиа, попросив, чтобы тот ее спрятал. Своему компаньону Кунцль сказал, что плита упала в расселину. Но нацист ему не поверил и ночью рылся в его вещах. Улучив момент, Кунцль сообщил Кангиа, что этот камень священный и попросил хранить его до лучших времен.

— Кунцль, должно быть, перевел надпись, еще находясь в расселине, — сказала Мария. — Он был знатоком древненорвежского языка. Но, видимо, надпись содержит нечто такое, что, по его разумению, не должно было стать известно нацистам, состоявшим на службе в «Наследии предков».

— Кунцль попросил Кангиа, — продолжил Маклауд, — хранить эту плиту до его возвращения, а если он не вернется, — до конца своих дней и только тогда передать ее человеку, которому Кангиа полностью доверяет. Кунцль погиб, а теперь эта плита по праву переходит к вам, Джек.

Тем временем Кангиа уронил руку на грудь, его остекленевшие глаза обратились к куполообразному потолку, из полуоткрытых запекшихся губ вырывалось хриплое, прерывистое дыхание.

— Теперь вам лучше уйти, — сказала Айнува, обратившись к Маклауду.

Маклауд направился к выходу, откинул полу хижины и, нагнувшись, вышел наружу. Джек, перед тем как уйти, подошел к саням, встал на колени и, склонившись над стариком, сказал ему что-то на ухо.

— Что ты сказал Кангиа? — спросила Мария, выйдя вместе с Джеком из хижины.

— Я пожелал ему и его собакам быстрой езды, когда он отправится в свое последнее путешествие. Сказал ему, что он правильно поступил, передав сокровище мне, и пообещал беречь эту святыню.

Из хижины вышла Айнува, чтобы попрощаться с гостями.

— Что теперь будет с Кангиа? — спросила Мария.

— Сюда вскоре придут шаманы, и мы поможем отцу взойти на высокий утес, возвышающийся над фьордом. Это место называется Кэллингеклефтен. Там мы его оставим, а завтра он сам распорядится своей судьбой.

— Покончит жизнь самоубийством? — недоуменно прошептала Мария.

— На Кэллингеклефтен мы, эскимосы, собираемся каждый год встречать солнце, когда оно после полярной ночи впервые восходит над ледником. В этом же месте эскимосы, уставшие от земной жизни, бросаются вниз с утеса, чтобы погрузиться в глубины фьорда и попасть в иной мир. Мой отец закончил свой земной путь и теперь отправится в последнее путешествие.

Попрощавшись, Айнува откинула полу хижины и исчезла. Джек и Мария пошли по тропе к берегу фьорда. Заметив их, сидевшая на пригорке собака стала рваться с цепи, скаля зубы и оглашая воздух яростным лаем.

— Эта собака напомнила мне один скандинавский миф, — сказала Мария. — В этом мифе рассказывается о гигантском волке Фенрире, порожденном великаншей Ангрбодой, брате мирового змея Йормунганда и Хель, хозяйки царства мертвых в подземном мире. Одину напророчили, что Фенрир создан ему и другим богам на погибель, и потому его посадили на цепь в ожидании Рагнарека. Но вышло так, что в этой битве чудовищ и великанов с богами Фенрир отомстил им за свое унижение.

— Странно, что обычная ездовая собака вызвала у тебя такую ассоциацию. Она же не волк.

— Конечно, ассоциация странная. — Мария обернулась, бросила взгляд на собаку, теперь стоявшую на пригорке как изваяние, и, поежившись, тихо продолжила: — Тем не менее у меня складывается неприятное впечатление, что мы оказались у края легендарного мира, у границы между миром, который познали викинги, и миром, которым не могли управлять даже боги. Когда викинги, пребывая в Гренландии, смотрели на западный горизонт, их, должно быть, тоже одолевали сомнения, а то и пессимистические предчувствия, ибо они не знали, есть ли за ледяным морем новые земли, а если есть, что они принесут — обогащение или кошмар Рагнарека. И теперь мне кажется, что нас словно предупредили: другие люди уже дерзали отправиться в неизвестное, но не вернулись назад.

Джек по-дружески обнял Марию за плечи и уверенно произнес:

— А я полагаю, что этот пес — предвестник удачи. Будем считать, что это Фенрир, а раз так, значит, мы на верном пути. Но оставим пока мифы в покое. У нас теперь есть плита с руническим текстом, и это — реальность. Надеюсь, вы с Джереми осилите надпись, и чем скорее, тем лучше.

— Эта плита досталась отцу Айнувы в результате разгула здешней стихии, — сказала Мария. — Скандинавы, оказавшись в Гренландии, тоже сталкивались и с местными штормами, и со сползанием ледников. Я помню строки из драпы «О северной жизни». Послушайте: «Когда в море со страшным грохотом обрушилась, вспучив воды, ледяная стена, зачатые морозом дочери волн, резвясь и радуясь шторму, раскололи лед на куски».

— Не беспокойтесь, Мария, — произнес Джек. — Мы будем соблюдать осторожность.

Несколькими минутами позже Джек и Мария залезли в ожидавший их «зодиак», присоединившись к Костасу и Маклауду. Наступал вечер, но по положению солнца определить, который час, было практически невозможно, и Джек решил, что полярный день дезориентирует человека. Когда все надели спасательные жилеты, Маклауд подал команду, и рулевой запустил мотор. Описав широкую дугу по чистой воде, а затем лавируя между льдинами, рулевой вывел лодку за мыс, где перед пассажирами лодки снова открылась громада айсберга. Несколько «зодиаков», стоявших у его края с людьми и оснащением на борту, казались миниатюрными.