Золото Ларвезы
Шрифт:
– Дурной Глаз, ты опять?!..
– Грено, следи за языком!..
– Грено ничего плохого не сказал! – рявкнул Орвехт, перекрывая раздавшиеся с разных сторон возгласы. – Надлежало бы, коллеги, сначала прислушаться, о чем идет речь!
Осознавшие свою ошибку коллеги начали оправдываться, что они-де после бессонной ночи, и это же Дурной Глаз, он уже брякнул не то насчет тортика для Верховного Мага, от него только и жди неприятностей… Гричелдон и бобовая ведьма поскорее сбежали из чайной. Заступившийся за них Суно, покончив с запеченными в тесте колбасками, тоже отправился домой: вздремнуть два-три
Следить за временем можно по солнечным лучам, проникающим в этот каменный мешок через расщелины наверху, но их преломляют и дробят сиянские зеркала, искажая картину. Вроде бы около полудня. Дирвен ушел, пообещав напоследок Эдмару: «И никуда ты, сволочь, отсюда не денешься!»
– Насчет того, что не денусь – спорное утверждение.
Это было сказано уже после того, как они остались вдвоем – значит, адресовано Хантре. Он с трудом повернул голову. На то, чтобы принять сидячее положение, сил не хватило: то ли результат воздействия ошейника, то ли последствия перепавших от Ложи ударов. Скорее, причина в ошейнике, потому что Тейзург, в отличие от него, даже встать сумел.
Он был обнажен – стройный силуэт в зыбком золотистом полумраке, спутанные волосы падают на плечи, и даже при таком освещении видно, что весь в синяках и в крови. Сделал несколько нетвердых шагов по направлению к Хантре.
– Сейчас открою Врата – и у Дирвена останутся одни ностальгические воспоминания…
Он и впрямь попытался открыть Врата Хиалы, и у него это почти получилось, но сил не хватило.
– М-м, придется здесь задержаться, а я-то надеялся…
Доковылял до тюфяка у стены и со стоном на нем растянулся.
– Как тебе удалось настолько восстановиться? – хрипло спросил Хантре.
– Попробуй угадать. Может, у меня могущества побольше, чем у тебя? А может, что-нибудь еще… Ты разве не заметил?
– Нет… Но если скажешь, как ты это делаешь, я тоже попробую.
– Это не твой способ. Так что можешь строить догадки, чтобы скоротать время.
По крайней мере, раздавленным он не выглядел. Сейчас не выглядел, но пока здесь был Дирвен, казалось, что он полностью сломлен. Морочил голову. Надо признать, Хантре на его месте так не смог бы.
– Лишь бы он не додумался сплавить деньги в такое место, откуда Ложа их не достанет, – произнес Эдмар вполголоса, с нотками тревоги и сдержанной ярости. – Демоны Хиалы, я ведь согласился предоставить Ложе заем при условии, что это ненадолго! Предполагалось, что Мулмонг спрятал наворованное где-то в Аленде… Ты не мог предупредить, что есть и другие варианты?
– Я же говорил, что не могу точно определить, что-то мешало, – лишь бы не испортить ему игру, ставка в этой игре – Сираф. – Мулмонг использовал скрывающие чары, и было впечатление, что деньги где-то рядом – пусть не в подвале, а под землей, в катакомбах…
– Толку-то мне теперь от твоих впечатлений. Если Ложа в течение года не вернет заем, я разорен, останется только Лярану с аукциона продать! Ты понимаешь, что мне есть, за что тебя убить?
– Понимаю, – ответил Хантре, чувствуя – мурашками вдоль хребта – что вот это уже не то чтобы совсем игра.
Все остальное – спектакль для Дирвена, который вполне мог оставить здесь подслушивающие артефакты, а последняя фраза – можно считать, предупреждение.
А Шнырь всё полз и полз, и никогда еще ему не было так трудно. Громадный клубок, невесть кем накрученный, застящий небеса, мертвой хваткой в него вцепился, потому что сам он мертвой хваткой держал ремешок фляжки, которую волок по земле, надрываясь от усилий. Еще чуть-чуть, а потом еще чуть-чуть, а потом еще и еще – и он доберется куда надо, хотя бы к вечеру… Лишь бы Кем дождался его и не помер.
В какой-то из моментов он почувствовал, что стало самую малость легче. Окаянный клубок поддался и как будто начал разматываться, тяжко и нехотя – виток за витком, виток за витком… Вот то-то же, Шнырь-из-сказки кого хочешь переупрямит! Воспрянув духом, он двинулся дальше.
На главной улице Рофа Дирвен с разгону врезался в группу людей, украшавших цветными ленточками фонарные столбы с мертвыми головами. Не нарочно: после неоднократного поимелова его мотыляло из стороны в сторону, только «Пятокрылы» и выручали – ноги сами несли его в нужном направлении. А эти придурки прямо на дороге оказались. Троих сшиб и сам упал, а случившиеся рядом сойгруны давай радостно верещать и перескакивать через кучу-малу туда-сюда.
– Сразу видно, консорт наш вернулся! – ядовито произнесла придворная дама Изельша, которая даже среди амуши считалась злой на язык особой. – Дирвен, мы так без тебя скучали!
Она остановилась у края заросшего тротуара, на ней была туника из розовой кисеи, с бубенцами на подоле, и на проколотом подбородке болтался золоченый бубенчик, а травяные волосы были заплетены в косицы, стоявшие торчком. Темный провал безгубого рта насмешливо кривился. Одну из тощих мосластых ног с длинными ступнями она поджала, словно цапля, и была как вылитая похожа на огородное пугало.
Увидев приближенную Лормы, люди подались назад, кланяясь смиренно и почтительно.
– Сплетите венки из цветов и наденьте на фонарные головы, – велела Изельша, оглядев их работу.
Дирвен поднялся и шатко побежал к дворцу, стараясь не налетать на столбы и на прохожих. Чуть не столкнулся с Шевтуном, тот осуждающе пошевелил баклажанным хоботком и пробулькал вслед что-то неодобрительное.
– Где тебя носит? – спросила Зунак, выскочив ему навстречу из бокового коридорчика.
– Я в разведку ходил!
– И чего разведал, что у тебя рожа такая счастливая?
– Ну… Информация обнадеживает… Завоюем мы эту Эгедру – раз плюнуть!
– Царица совсем плоха, – амуши понизила голос. – Если б она не была бессмертной, мы бы решили, что она при смерти. Уже троих с утра выпила, и ей не полегчало. Сходи к ней.
– Так ходил же утром.
– Еще сходи. Как бы она бал не отменила…
Ему не было дела ни до царицы-мумии с ее непонятными хворями, ни до амуши с их балом. Как лучше поступить: завалиться спать – или сначала отнести в пещеру артефакт, блокирующий Врата Хиалы, и после этого завалиться спать? Можно прямо там на тюфяке, только сперва надо будет связать гадов, чтоб они его сонного не удавили. Или еще несколько раз отыметь эту сволочь, и уже потом завалиться спать…