Золото Ларвезы
Шрифт:
– Идемте, коллеги. А вас я попрошу держаться позади, ради вашей безопасности, – обратился он к несчастной женщине.
Та кивнула, глядя на него с вымученной надеждой. Хотя попросил он ее об этом, чтоб не вырвалась вперед и не увидела первой то, что осталось от ее дочери.
Быстрым шагом направились к каналу. Заклинание не только нацелено на обладательницу картонной короны – оно вдобавок определяет пригодный для человека путь. Видавший виды парапет, старые скамейки. Вниз ведут истертые ступени. На каменной площадке уснувшими рыбинами лежат две лодки, справа жерло ливневого стока.
– Сдается мне, коллеги, нам туда. Вы, сударыня, подождите здесь.
До
Они двинулись гуськом при свете плывущих впереди шариков-светляков. Где-то на нижних уровнях журчала вода, под подошвами хрустел влажный мусор, и доносились из темноты еще какие-то звуки – словно жалобно скулит щенок. Собачонка свалилась в канализационный колодец? Или там кто-то из народца, кого можно будет допросить?
Посланный вперед магический шарик высветил скорчившуюся поперек туннеля фигурку, вроде бы человеческую.
Девочка лет семи-восьми. Зареванная, в грязном платье, испачканные руки в ссадинах. Не морок, самый обыкновенный человеческий ребенок. Поисковое заклятье привело к цели.
– Как тебя зовут?
– Д-динелия… – она захлебнулась рыданиями.
– Не реви. Мы маги Ложи, пришли забрать тебя отсюда. Мама тебя ждет. Как ты сюда попала?
– Тухурва… Она заставила меня мыть котел… Сказала, если вымою плохо, меня сварят и съедят… Я больше не буду-у-у… Она сказала, у меня в туфлях камешки, вытряхни, а это она наколдовала мне камешки, а когда я переобувалась, она сказала, я перепутала туфли, а я не перепутала, а из-за нее показалось, что перепутала… Она была как добрая бабушка, спросила, почему я плачу, и позвала к себе домой есть конфеты… А гнупи меня дразнили и дохлую мышь в котел кинули…
– Ясно, пойдем-ка отсюда. Давай, пролазь мимо меня – и вперед. Коллеги, поворачиваем обратно!
Хотя «ясно» – это громко сказано. Ничего не ясно. Так не бывает. Или, выражаясь бюрократическим языком, подобных прецедентов не зафиксировано. Тухурвы и гнупи съедают уведенных детей – не то чтобы Условие принуждало их так поступать, но никогда еще они не вели себя иначе. Чтоб эти зловредные твари заставили похищенного ребенка всего лишь вымыть котел, а потом отпустили, не причинив вреда – это уже, коллеги, какая-то слегка другая реальность…
Обстоятельно расспросив Динелию, ее отдали матери, которая посулила на ночь выставить за порог угощение для «добрых соседей», а завтра вместе с дочкой сходить в храм и сделать подношение Кадаху-Радетелю. После этого маги всем составом отправились в ближайшую чайную. Главный вопрос: это единичный случай или тенденция? Или тут вмешалась некая третья сторона, о чем Динелия не знала?
Срок дежурства группы Сугервехта закончился, и они засиделись допоздна, соревнуясь в гипотезах. Потом за Джелодией приехал капитан Трайгевальд: у этих двоих отношения все-таки наладились, хотя вначале волшебница не могла простить капитану, что он держал ее взаперти во время смуты, чтобы спрятать от погромщиков. Как выяснилось, первая кошатница Ложи сменила гнев на милость после того, как он вызволил и забрал к себе домой замурованного в подвале котенка.
Остаток вечера экзорцистам испортила мыслевесть от Аджимонга, который потребовал, чтобы все они явились на генеральную репетицию перед завтрашним торжеством. Сугервехт заявил, что намерен этой ночью выспаться, хоть луна упади на землю, достопочтеннейший коллега Крелдон его поймет и
После обеда Дирвена все-таки сморило. Если прямо сейчас двинуть обратно, он, чего доброго, уснет прямо на бегу. Тогда он поднялся к себе и растянулся на кровати, не раздеваясь.
Проснулся оттого, что в лицо били через западное окно косые солнечные лучи. Искупался в бочке на заднем дворе, потом отправился собирать по всему Рофу кошели и мешочки. Объяснял, что собирается побывать в Эгедре под видом бродячего торговца, и значит, ему надо иметь при себе какой-никакой товар. Люди отдавали свое безропотно, джубы предлагали сыграть партию-другую в обмен на то, что ему нужно. К амуши не обращался – связываться с этими пугалами себе дороже, зато рофские вурваны сами принесли, у кого что нашлось: они были не прочь перебраться в Эгедру, но тамошние их к себе не пускали. Захватив на кухне еды, Дирвен с туго набитой котомкой за спиной отправился в путь.
В Рофе шли последние приготовления к балу, на всех мумифицированных головах, смотревших на город с фонарных столбов, красовались венки. На заросших травой крышах сидели флирии, их сюда ближе к вечеру много слетелось. Они вели себя беспокойно, то одна, то другая вспархивала, иные кружили парами. Когда взойдет полная луна, они помчатся в ночном небе безумным хороводом, роняя с крыльев разноцветную мерцающую пыльцу, но пока их час еще не настал.
По дороге до пещеры Дирвен вконец извелся: а вдруг там уже никого… Но пленники были на месте. Рыжий до сих пор не перекинулся, хотя недолго ему осталось, денек-другой – и готов. А Эдмар в наглую устроился на его, Дирвена, тюфяке, чего и ждать от такой сволочи!
– Пошел отсюда! Или нет, не пошел… Я тебя сейчас прямо тут поимею, сам напросился!
Пожрать ему Дирвен дал, а потом велел раскладывать золото по мешочкам. Эдмар отрабатывал еду с кислой миной: небось, снова думал о том, что теперь он разорен, и придется ему Лярану с молотка продавать. Рыжий работать не стал и к еде не притронулся, ну и ладно, поскорей бы от него избавиться. Набитые монетами мешочки Дирвен уносил в яму, которую выкопал с помощью амулетов в укромном месте посреди кустарника, в двух шабах от пещеры. Даже если Ложа найдет способ добраться до его денег, все равно он кое-что перепрятал! Работа шла медленно, он то и дело отвлекался – честное слово, не потому, что он из тех придурков, которые падки до всякой мерзопакости, а потому, что Наипервейшая Сволочь заслуживает возмездия.
На ночь он обоих мерзавцев связал и уснул на тюфяке, активировав на всякий случай охранные амулеты, а утром поскорее выбрался на свежий воздух – в пещере после вчерашнего стоял крепкий запах пота, как будто он пустил туда на ночлег роту солдат. Потом вернулся обратно, разрезал веревки, чтоб Эта Сволочь за время его отсутствия не отдала концы, и отправился в Роф.
В этот раз его мотыляло сильнее, чем вчера, зато он был доволен: сполна отомстил, и еще отомстит! Эх, была бы в Сонхи «междусеть», как в той книжке Баглена Сегройского… Пиво уже дозрело, и за завтраком он опрокинул сразу три кружки, а потом, используя «Крик альбатроса» связался с Куду и Монфу. В Аленде ничего интересного, король Руверет дает званый ужин по случаю дня рождения Верховного Мага… Дирвен презрительно фыркнул: ага, как же, «король»! Соглядатаи завели старую песню о том, что оставаться в Аленде им опасно, но он велел продолжать наблюдение и оборвал связь.