Золото Маккены
Шрифт:
— Слушай, — сказал он своему спутнику, глядя в низовье каньона, чтобы увериться, что за ними к повороту никто не последовал, — я пришёл сюда с тобой не для того, чтобы разглядывать золото. Что мне нужно — лежит позади, на той тряпке. Я не добытчик золотого песка. Я разбойник, бандидо,я краду своё золото, а не потею над ним, доставая из скал или гравия. Чёрт с ним со всем, мне надо поговорить с тобой.
Разработка площадки, подумал Маккенна, даст не менее миллиона долларов — это было видно на глаз, а ведь там могло быть два, пять или десять миллионов. Рядом была и вода из ручья для гидравлического промыва стен каньона. То могла быть вторая Материнская Жила — как в Калифорнийской Сьерре. Если она уходит вглубь и остаётся чистой, она может стать ещё одним Комстоком или Ручьём Элдер. Безграничные возможности скрывались в этом немыслимом выходе породы, состоявшей из яйцеобразных самородков. Всё это представилось, пока он прикидывал размер Площадки Индюшиных Яиц в Затерянных Копях Адамса.
— Ты слышал меня? — спросил Пелон. — Я хочу поговорить о Юном Мики. Он замышляет перебить всех нас. Ты знаешь, что он сумасшедший. Я хотел предупредить тебя и заключить сделку. Я хотел сказать, что ты можешь рассчитывать на старину Пелона, и всё, что тебе нужно сделать — это предоставить парня мне. Что скажешь? Ты со мной?
— Полагаю, что да, — согласился Маккенна, с усилием отрываясь от заветной площадки. — Я определённо не на стороне Юного Мики Тиббса.
— Тогда славно, пошли. Я рад показать тебе, что почитаю наши былые времена. А теперь — сьюдадо.Предоставь всё мне. Я знаю, как мне поступать.
— Насчёт этого, — изрёк Маккенна едко, — я совершенно уверен. Веди, хефе.
В лагере, когда они подошли к нему, всё выглядело спокойно. Вьючная лошадь была готова, и её седло уже несло на себе немногие бытовые принадлежности апачей, ожидая лишь последнего груза — золота. Пелон, казалось, намеревался отдать приказ к завершению операции и садиться на коней, когда его охватил внезапный порыв вдохновения.
— Погоди, — крикнул он старухе-скво, которая подвела лошадей к развалинам и к парусине. — У меня мысль: положим лишь половину золота на эту лошадь, которой всё равно не унести всё целиком. Потом давайте разделим вторую половину поровну между четырьмя партнёрами. Это придаст каждому стимул остаться вместе с остальными. Но если нам придётся бежать отдельными путями, бросив вьючную лошадь, у каждого останется приятная сумма как вознаграждение за все труды и опасности. Кто-нибудь против?
Никто не возражал. То было обдуманным, практичным предложением, достойным главаря банды. Золото было поделено.
— Теперь, — объявил Пелон, озирая маленькую кавалькаду, стоявшую наготове вдоль берега ручья, — у меня возникла ещё одна идея: пусть наш друг Маккенна достанет бумаги из своего блокнота и нарисует нам хорошую карту этого места — ту самую, что старый Энх нарисовал на песке для него у Яки-Спринг. Он — человек образованный, умудрённый в таких вещах учением. А мы — бедные, невежественные глупцы, повреситос, [34] без всяких преимуществ, данных образованием. Что станем мы делать, пытаясь найти путь обратно, в Сно-Та-Хэй? Что мы станем делать, чтобы выбраться из него даже сейчас? Разве я не прав? Разве лгу или пытаюсь обмануть?
34
Босяки, бедолаги (исп.).
Опять же, предложение было разумным. Ни один человек здравого ума, повидав Площадку Индюшиных Яиц поверх водопада, не удержался бы от возможности узнать, как найти дорогу назад в Сно-Та-Хэй, к Затерянным Копям Адамса. Без спора Маккенна достал бумагу и карандаш и нарисовал поспешно, но понятно карту Каньона-дель-Оро, включая Потайную Дверь, Тыквенную Грядку и военную фургонную дорогу на старый форт Уингейт. Когда он передал карту Пелону, тот, нахмурясь, вглядывался в неё целую минуту, прежде чем губы в шрамах задрались в волчьей улыбке.
— Это дело умелых рук, старина, — заметил он с чувством, — С таким проводником и слепой нашёл бы дорогу назад в Сно-Та-Хэй. Мил грасиас.
— Довольно, — огрызнулся Юный Мики. — Кончай всё, Пелон.
— Всё? — переспросил Маккенна, ощущая, как сжимается скальп на голове.
— Ах да, — с огорчением отмахнулся разбойник. — Видишь ли, я забыл сказать тебе, что заключил соглашение и с Юным Мики, мы договорились убить тебя и девушку.
Все увидели, как длинноствольный кольт пришёл в движение под серапе, и Маккенна затаил дыхание.
— Господи! Стой, Пелон! Нельзя же так! Только не девушку!
— Я бессилен, патрон. Изволь готовиться.
Он повёл головой, его чёрные глаза сверкнули на Юного Мики Тиббса, стоявшего позади и чуть в стороне от остальных.
— И ты тоже, мелкий сукин сын, — добавил он.
— Я тоже — что? — скривился узкогрудый кавалерийский скаут.
— Ты тоже готовься, — ответил Пелон. — Видишь ли, я не сказал тебе всех условий соглашения: застрелить тебя тоже.
Маккенна увидел, как Юный Мики готовится для ответного удара. Он попытался опередить его.
— Пелон! — взмолился он, надеясь даже в эту последнюю секунду предотвратить стрельбу, — пожалуйста, дай девушке уйти! Не дай ей погибнуть из-за того, что я ошибся в тебе! Это пундонёр,вопрос чести, Пелон. Я взываю во имя чести твоего отца-испанца!
Грубый сонорец, казалось, был тронут. Он повёл с сожалением головой, и боль от принятого решения исказила его изуродованный рот.
— Мне очень жаль, Маккенна, — признался он, — но мой отец-испанец простит, а тебе придётся умереть с неверным представлением обо мне. Нет у меня слабого места, амиго.Это было твоей ошибкой с самого начала. Мне жаль разбивать твоё мнение о Пелоне, но жизнь сурова, полна горестей и хрупка, как косточки цыплёнка. Прощай.
— Пелон, сын мой, не стреляй в них!
Все позабыли о старой Малипаи. Теперь увидели. Она стояла у вьючной лошади, направив карабин Маккенны дулом на своего сына-убийцу.