Золото Марса. История колонизации
Шрифт:
Психологическая обстановка в терминале «Альфа» удовлетворительная. Физиологическое и биохимическое состояние здоровья 10654 жителей города в пределах нормы. Двое вновь прибывших астронавтов больны респираторным вирусным заболеванием и изолированы в специальном боксе. Подробный отчет сохранен в дневнике медицинской лаборатории.
Старший научный сотрудник, заведующая лабораторией Адамян М.А.»
Каюта была обычной, ничего лишнего: семейная кровать из алюминия и пластиковые стулья. Вмонтированные в стены шкафы и столики так же легко выдвигались, как и задвигались. Огромная плазменная панель была и модулем внутренней связи, и телевизором, транслирующим некоторые внутренние каналы телевизионной и радиосвязи.
Рита сидела за столом и готовилась ко сну. По телевизору шли новости, диктор говорил о проблемах на Ближнем Востоке и возможной ядерной угрозе от радикально настроенных террористических групп. Но Адамян сделала Земной новостной канал чуть тише, не обращая внимания на столь серьезные новости. Впрочем, такие угрозы в адрес мирового правительства не были редкостью, и периодически та или иная радикально настроенная группа угрожала взорвать ядерную бомбу.
– Как хорошо, что мы тут, – прошептала старший научный сотрудник, краем уха слушая новости. – Эта вечная угроза терактов… Ничего не меняется на этой голубой планете, какими были люди, такими они и остались, – добавила она и выключила телевизор.
Спали Джонс и Адамян на редкость хорошо.
Никто даже и предположить не мог, что тот день станет переломным в истории космопорта, ибо корабль с золотом, который летел на Землю, до нее не добрался. До того момента такого понятия, как космические пираты, не существовало, но все изменилось в ту ночь. Сначала кем-то были уничтожены промежуточные спутники связи, этот факт оставил терминал «Альфа» без новостной информации. А когда не пришла очередная ракета с Земли, стало понятно, что что-то произошло, но никто не мог понять что.
Бортовой дневник Рики Джонса:
«Девятнадцатое сентября.
Господи, произошло нечто ужасное… Мы не можем связаться ни с «Омегой», ни с Луной. Связи нет ни с кем. Гробовая тишина в эфире…».
«Двадцать восьмое сентября.
Александр Ромов потребовал остановить добычу золота, а всех свободных людей и машины задействовать на работах в ботаническом саду. Наших запасов еды осталось на две недели. Привезенного воздуха – на тридцать дней. Ромов издал указ – законсервировать весь кислород и перейти на полное насыщение терминала кислородом, вырабатываемым ботаническим садом. Это семьдесят процентов от нужной минимальной нормы. Поэтому мы сократили вентиляцию в жилых помещениях и убрали ее вовсе в проходных модулях, и тут же увеличилось количество респираторных заболеваний. С «Омегой» по-прежнему нет связи».
«Девятнадцатое октября.
Запасы провианта закончились, мы на грани катастрофы. Люди истощены и подавлены, сорок процентов населения терминала «Альфа» начали болеть цингой. Ботанический сад не может удовлетворить потребность в еде даже на тридцать процентов. Сегодня от истощения умер первый астронавт, Эрик Сомов. Тело русского было химически кремировано. «Омега» молчит…».
«Двадцать третье ноября.
На совете было принято решение о строительстве из добытого золота новых модулей для ботанического сада. Запасы грунта есть, семена – тоже. Новые отсеки смогут увеличить запас еды до семидесяти процентов, и мы сможем засадить построенную площадь исключительно полезными растениями, дающими еду. Но на это надо время и человеческие руки. Все и так работают по шестнадцать часов в сутки, опыляя растения и ухаживая за плодами. Люди слабы, а роботы не могут выполнять такую тонкую работу. Терминал «Альфа» на грани гибели. Сегодня, впервые за пять лет строительства, Александр Ромов дал распоряжение – приостановить строительство терминала и всех рабочих перенаправить на возведение новых модулей жизнеобеспечения. Умерло сто двадцать человек. Все тела кремированы, и урны отправлены на Марс».
«Семнадцатое декабря.
Умерло двести человек. Из хороших новостей: новый ботанический сад построен. Старый сад решили полностью использовать как легкие космпорта. Плодоносящие культуры были пересажены в новый сад с золотыми стенами. Кто бы мог подумать, что здесь, за миллионы километров от дома, золото будет цениться не дороже обычной руды. Золотой сад, стены, пол, потолок – все из золота. Неимоверная расточительность, но это единственный материал доступный для строительства. Немного цинично, но освободившиеся жилые отсеки были демонтированы, и у нас получился еще один ботанический сад. Теперь проблема кислородного голодания устранена. Мы смогли возобновить вентиляцию проходных терминалов, и, мало того, мы утроили запасы законсервированного кислорода. Омега молчит…».
«Двадцать восьмое февраля.
От цинги и истощения умерло сто человек. Кладбище растет. Из хороших новостей: ждем урожай, но завязей мало, планируемый сбор снижен на тридцать процентов, а это недопустимо много. Из-за влажности в ботаническом саду возникли грибницы плесневых грибов, они поражают урожай. Приходится, в буквальном смысле, бороться за каждый плод. Все терминалы и отсеки терминала «Альфа» работают без перебоев. «Омега» молчит».
«Двадцать девятое марта.
Умерло восемьдесят шесть человек, причина та же. Новостей нет!».
«Пятнадцатое апреля.
Умерло сто двадцать три человека. Первый сбор урожая не принес ожидаемого результата: по неведомым нам причинам урожай всех опыленных плодов снижен на сорок процентов, корнеплодов – на двадцать процентов. Это – от минимально допустимой нормы. Опять голод. Плесень поразила больше половины недозревших плодов. Использовать химические препараты мы не можем: огромный риск после созревания получить продукт с большим содержанием хлорсодержащих примесей. Мы бессильны перед банальной плесенью! «Омега» молчит…».
«Тринадцатое августа.
За три месяца умерло сто шестьдесят девять человек, причина – та же. Новый урожай не оправдал надежд. Те же самые показатели: корнеплоды – двадцать процентов от минимальной допустимой нормы, опыляемые – сорок процентов. Единственный стопроцентный результат – по однолетникам, но семян все меньше и меньше. Ручное опыление эффективно лишь на одну треть. С «Омегой» связи нет уже одиннадцать месяцев. Мы не перестаем отправлять сигнал s.o.s. с интервалом тридцать минут по всем частотам радиосвязи, но «Омега» молчит».
«Третье сентября.
Нас осталось 2373 человека, половина из которых тяжело больны. Все, кто может стоять без посторонней помощи, задействованы на ботанических работах. Боже, я не хочу так умирать…».
ЧЕТВЕРТОЕ СЕНТЯБРЯ.
– Рики, ну что там? – дрожащим голосом поинтересовался Александр Ромов у вернувшегося начальника охраны.
– Этот урожай будет еще меньше, – снимая плащ и сапоги, произнес Рики. – Грибок поразил четырнадцать кустов. Да и количество завязей снижено втрое, мы все хуже и хуже опыляем.