Золото муравьев
Шрифт:
При подъеме на плато Рупшу мы увидели труп мула, лежавший в стороне от нашей тропы. Что это — дурное предзнаменование? С немалым трудом мы начали спускаться к высокогорным долинам по обледеневшему ущелью, которое одновременно пронизывалось ледяным ветром и выжигалось легко проходящим через разреженный горный воздух ультрафиолетовым излучением Солнца.
По мере продвижения я мысленно пытался привести в систему полученные сведения. Итак, нам было теперь ясно, что Ладакх и Заскар некогда населялись племенами охотников, принадлежавшими к индоевропейцам. Есть все основания полагать, что главным орудием их охоты были луки из рога горного козла, того же типа, что у нынешних минаро. Не исключено, что им были известны и яды, применяемые сегодня минаро на охоте.
Наши исследования, а также работы специалистов по древнейшей истории дают возможность утверждать, что каждый поселок обитателей этих мест был как бы привязан к определенным стадам диких горных козлов и охотники следовали за этими животными из долин до вершин гор во время сезонных миграций стад. Общины разграничивали свои охотничьи владения, ставя на границе территории поселка алтари с высеченными изображениями все тех же горных козлов.
Вопреки общепринятому мнению люди каменного века жили в условиях относительного изобилия. Во всяком случае к предкам минаро это относится без всяких оговорок: район их обитания действительно изобилует дичью. Предки нынешних минаро в летнее время, по всей видимости, вели полукочевой образ жизни, живя на временных стоянках. Думается, что и спали они не в шатрах или палатках, а как и все наши друзья в Заскаре — под открытым небом.
Летом в горах можно найти не только смертоносный аконит и всевозможные лекарственные растения, но также и немало съедобных кореньев, ягод, плодов. Помнится, мы с Нордрупом подкреплялись диким горохом, найденным на высоте 4600 метров. Это растение с густо-опушенными стручками, очевидно, было близким родичем культурной разновидности гороха, выращиваемого в Заскаре. Что касается ягод, то самым распространенным видом здесь была красная смородина, растущая по берегам горных речушек. Всякий раз, когда дорога пролегала вдоль потока, мы накидывались на ягодники с проворством, лишний раз доказывающим, что передние конечности «человека разумного» служат совершеннейшими орудиями для собирательства.
В здешних ручьях и речушках водится много рыбы. Наши предки могли полакомиться, в частности, местным видом форели, которую здесь называют «аса», или же рыбой «массия», также из семейства лососевых.
В высокогорных районах форель встречается в совсем мелких ручьях, и при известной сноровке ее можно ловить руками. Оговоримся, впрочем, что в наши дни никто не нарушает вольную жизнь форели в здешних горных ручьях, ибо для буддиста — наитягчайший грех лишить жизни существо, не имеющее даже голоса, чтобы позвать на помощь.
Надо полагать, что для предков минаро подобные соображения морали вовсе не были препятствием. Несомненно, они вполне могли решиться посягнуть и на жизнь обладающих весьма крикливыми голосами местных птиц, оглушительная болтовня которых сопутствовала нам на протяжении значительной части маршрута. На горных склонах здесь развелось превеликое множество кекликов, сородичей фазана, испускавших пронзительные крики, слышимые издалека. Здешние места — земной рай для этих аппетитных пташек.
При приближении зимы предки минаро постепенно стягивались в долины, принося с собой с гор запас можжевелового хвороста, которому предстояло обогревать хижины и пещеры в долгие зимние холода. С первым снегом охотники добывали как можно больше диких животных, туши которых подвешивали, чтобы стекла кровь. Таким образом, на зиму племя было обеспечено долго сохраняющимся свежезамороженным мясом. С наступлением бронзового века жизнь минаро относительно облегчилась благодаря появлению более совершенных наконечников для стрел, применяемых на охоте.
Новейшие исследования не исключают, что в эпоху мезолита могли существовать и некоторые формы земледелия. Если так, то в это время жилища минаро, возможно, были окружены садами или даже небольшими полями, где росли зерновые или, скажем, горох.
Нам не удалось найти способа точно определить время появления в Гималаях первых минаро. Тем не менее, согласно нашим расчетам, они здесь жили уже во времена, соответствующие европейской ранней античности. В VI веке до нашей эры территория минаро была захвачена персами, пришедшими с севера через территорию Бактрийского царства. Надо думать, в это время индоевропейская языковая система и вытеснила из обихода минаро их исконное наречие.
Если принять как данное, что минаро жили в этих местах с ранней античности или даже со времени, предшествовавшего появлению лука и стрел, то многое становится на свои места. Это логично объяснит обнаружение при раскопках древних захоронений в Тибете и Ладакхе скелетов с удлиненным черепом, а также позволит предположить, что минаро селились когда-то значительно восточнее, а затем были оттеснены к западу древними кочевыми племенами монголоидной расы. Нет ничего удивительного в том, что местный фольклор и тибетская литература уделяют столько внимания символическому противоборству лошади и яка! [16] Вероятно, это служит отражением противоборства (увы, отнюдь не символического) между двумя народами — минаро и дрок-па.
16
См. Предисловие. — Примеч. ред.
Что происходило, спрашивал я себя, когда кочевники начали появляться на землях охотников на коз? Надо думать, минаро испытывали мало симпатии к этим пришельцам, гнавшим с собой стада. О чувствах предков минаро напоминает характерное для нынешних их представителей отвращение к яку и корове. А могли ли минаро оказать существенное сопротивление пришельцам? Еще и сегодня общины минаро живут весьма разобщенно, видимо, и в те далекие времена было так же. Смешанные браки потихоньку размыли очертания племени, и до сегодняшнего дня сохранилось лишь около трехсот семейств «стопроцентных» минаро.
Вечер настиг нас, когда мы переходили по ледяной воде вброд горную речушку. Мисси и я занялись установкой палаток, погонщик мулов и Нордруп отправились собирать хворост и ячьи кизяки для костра. Вскоре на огне уже булькал котелок с соленым чаем для наших провожатых. Мы же подкрепились галетами и поспешили скрыться в палатки от холода, который царит по ночам здесь, на высоте 4800 метров. Нордруп и погонщик, подтрунивая над нашей изнеженностью, предпочли расположиться под открытым небом.
Наутро мы начали спуск вдоль реки, которая время от времени пряталась меж фантастических башен, высеченных ветром. Красноватая горная порода в сочетании с зеленью карликовых деревьев и синевой воды создавала незабываемую картину. Река причудливо извивалась между скалами, и мы то и дело вынуждены были разуваться и переходить вброд бурлящий поток, который по мере впадения в него новых ручейков становился все глубже и глубже. Если сначала Мисси удавалось переправляться верхом, держась за гриву своей лошадки, то затем ее верный пони уже не доставал ногами дна и был вынужден пускаться вплавь. Я подсчитал, сколько раз в тот день нам пришлось принимать холодную ванну: восемнадцать.