Золото острова Аскольд

Кураленя Константин

– Соизволю штоф «Смирновской» и ситро из клюквы.

Алексей специально пришёл пораньше, чтобы занять удобную позицию под названием «я вас вижу, а вы меня нет». И ему это удалось. А когда официант посадил к нему двух морально безответственных девиц, то слияние с местным бомондом стало полным.

– Жужу, – манерно представилась одна из представительниц вечной профессии.

– А вас, вероятно, Лулу? – с обаятельной улыбкой поинтересовался ротмистр у её подруги.

– Ой! – почти счастливо

взвизгнула та. – А как вы узнали?

– Да как-то так, – развёл неопределённо руками Алексей. – По закону жанра.

И по озабоченно сдвинутым бровям подружек понял, что последние слова были лишними.

– В общем, потому что понял, что это имя создано для вас, или наоборот, – поправился он, слегка задумавшись, и спросил: – Что дамы пьют по вечерам?

Те не стали кокетничать и заказали водки.

«Девиц лёгкого поведения значится, – всплыла перед глазами докладная записка на имя полицмейстера, – восемьдесят одна девица европейской принадлежности от двадцати до двадцати девяти лет. Все из крестьян. Китаянок от шестнадцати до двадцати двух лет тридцать две девицы. Японок от восемнадцати до двадцати двух лет четыреста пятьдесят две. Оных девиц надлежит держать в учёте, с целью расположения к внештатному сотрудничеству».

Понятно, что китаянок было гораздо больше, кто их там на Миллионке пересчитает? А японки вообще удивили.

«Они нам в Маньчжурии показали кузькину мать, а мы их бабам здесь мстим, – был тогда неприятно удивлён ротмистр. – Вояки, ни копыта вам, ни подковы!».

Девицы европейской принадлежности это сбежавшие из деревни в город крестьянки. Они немного поднаторели в правилах обхождения с господами из другого круга. Но предпочтения остались из прошлой жизни. Поэтому выбор водки был логичен.

Пашку Грузина они знали. Это выяснилось после первого штофа водки.

– Горячий мужчина, но злой! – скривила губы Лулу.

– Он ей фонарь поднёс, – выдала подругу Жужу.

– Как фонарь! – возмутился Алексей, притворившись пьяным. – Да я его за Лулу на портянки порву. Я из него кишки выпущу! Говори, где живёт!

– Того, Алёшенька, никто не ведает, – грустно сказала Жужу. – А ну его к лешему, наше дело бабское, подневольное. Мало ли кто приложится, всем кишки не выпустишь.

– А я всем и не буду, а вот этой роже инородной подтяну ухо к рылу, – продолжал куражиться ротмистр.

– Да тихо ты! – прикрикнула на разошедшегося Алексея Лулу. – Вон у дверей шестёрка его стоит.

Ротмистр скосил глаза к выходу. Ну надо же! У дверей, нервно притопывал заправленным в плисовую шароварину сапогом, давешний ресторанный знакомый, что хотел танцевать Эмму. После двух дней пустого топтания по злачным местам это была удача. Дождаться его дружков, а дальше по обстоятельствам.

Шёл второй час ночи. Грузин так

и не появился. Девицы притворялись черезчур пьяными. Ротмистр решил, что пора что-то предпринимать.

– Пойду проветрюсь, – заплетающимся языком заявил он, кода увидел, что его знакомый, оставив шумную компанию направился в сторону туалетных комнат.

– Полегчало? – поинтересовался Кублинский добродушным голосом, дождавшись, когда двери кабинки откроются.

– Ты-ы! – уловил он в глазах жулика гамму разных чувств, от узнавания до понимания, что ничего хорошего эта встреча не сулит.

Хорошо поставленный удар по печени согнул бедолагу пополам. В следующий момент его голова была в унитазе.

– Освежись, – пожалел его ротмистр, и дёрнул за цепочку сливного бочка.

Несчастный попытался от освежающего душа отказаться, но второй удар по печени заставил его довести это дело до конца.

– Потом же спасибо скажешь, – пожурил его ротмистр и проникновенно спросил: – Как звать то тебя, болезный?

– Штырь, – закашлялся тот излишками попавшей в рот воды. – А ты кто?

– А мама как звала? – игнорировал вопрос бандита Кублинский.

– Савелием, – сиплым голосом ответил Штырь, и неожиданно всхлипнул.

– Скажи мне по дружбе, Сава, ведь мы с тобой друзья? – поинтересовался Алексей.

– Да-а-а, – подтвердил тот.

– А почему с вами нет моего друга Пашки Грузина?

– Какого грузина? – в глазах Штыря промелькнул ужас.

Ротмистр понял, что истинна где-то рядом, и для её розыска вновь применил физическое воздействие.

– Не шути со мной, Сава, – укорил он его при этом. – С друзьями так не поступают.

– Его в перестрелке поцарапало, – не стал больше играть в несгибаемого героя бандит. – Отлёживается на малине.

– Черкани адресок, – попросил ротмистр. – Очень встретиться надо.

– Я писать не умею, – мотнул головой Штырь.

– Шутить изволишь? – покачал головой Алексей.

– Малина на Семёновских покосах, у Лушки-солдатки.

– Ну ты даёшь, как же я эту Лушку стану искать? – усмехнулся ротмистр.

– Спросишь на толкучке у Семёновских покосов, её там каждый знает, – заблажил Савелий. – Ну нету там адреса.

– Я почему-то тебе верю, – произнёс Кублинский. – И надеюсь, ты понимаешь, что о нашей беседе говорить не следует? Тебя Паша первого на пику и посадит, за язык твой болтливый.

– Я понял, – тоскливо простонал Штырь.

– Береги себя, дорогой, – похлопал его по плечу ротмистр, и вышел из помещения.

Он ушёл из ресторана по-английски, не прощаясь.

Бандит посмотрелся в зеркало и забористо выругался.

«Ничего не было, – решил он. – Это всё мне померещилось. Если кому-то нужен грузин, то причём здесь я?».