Золото по ленд-лизу
Шрифт:
– Интересно, куда подевалась старуха? - снимая шапку и устало присаживаясь на нары, хриплым с мороза голосом спросил Виктор.
– Наверное, отлучилась куда-нибудь по делам, - ответил Огнев, заглянув в другую половину избы, где тоже никого не было.
– Давай пока затопим печку, а то здесь ненамного теплее, чем на дворе. Вон у бабки и дрова припасены.
Через несколько минут в буржуйке весело затрещали сосновые поленья, и от нее потянуло живительным теплом.
Выкурив по сигарете и немного отогревшись, друзья сбросили куртки, набили принесенным с улицы снегом закопченный чайник и поставили его на печку. Вскоре туда же были водружены и три вскрытых банки мясных консервов.
– Сейчас поужинаем, дернем спирту и спать, - мечтательно сказал Виктор, кромсая ножом лежащее на столе сало и мерзлый кирпич хлеба.
– Слушай, Юр, а почему бы нам не подарить один слиток Марии? Жаль ее, хорошая старушка. Сдаст по частям в скупку, заживет как человек.
– Я тоже об этом подумал, - согласился Огнев, снимая с печки вскипевший чайник и засыпая туда заварку. - Обязательно подарим.
Не дождавшись Марии, приятели выпили разведенного спирта, основательно закусили и, набив гудящую печку дровами, завалились на нары.
На следующее утро хозяйка не появилась и гости забеспокоились. Несколько раз обойдя вокруг дома, они обнаружили едва различимую в снегу старую цепочку следов, ведших к озеру.
– Наверное, старуха отправилась на ночь на рыбалку, - разглядывая их, сказал егерь. - Давай на снегоходе поищем ее.
Приятели отцепили от саней один из «Буранов» и, оседлав его, понеслись к озеру.
Старую саамку они нашли у дальнего берега, рядом с замерзшей лункой. Мария лежала на спине. Ее сморщенное, цвета старой бронзы лицо было покрыто инеем, а открытые глаза отрешенно смотрели в небо. Рядом лежали снасти и два замерзших налима.
– Видать сердце прихватило, - осторожно сметая рукавицей с лица покойницы иней, - тихо произнес Виктор.
– Да, легко умерла старушка - присел рядом с ним на корточки Огнев.
– Мне бы так.
Егерь ничего не ответил и, подняв легкое тело, друзья понесли его к снегоходу.
Еще через час, разведя на берегу жаркий костер, они принялись оттаивать землю и долбить найденными в доме ломом и пешней, могилу.
Когда саамка была предана земле и в свежий холмик бурой земли вбит небольшой, сооруженный из ствола молодой березки крест, друзья сняли шапки, минуту помолчали, и, прихватив с собой инструменты, направились к избе.
Там они помянули старуху, немного отдохнули и стали собираться в дорогу. Но день, как говорят, не задался. Когда, проверив сани и поклажу, спутники стали прогревать двигатели снегоходов, в одном из них что-то заскрежетало, и он остановился. Проверили. Оказалось, лопнул подшипник.
– Все, отъездился, этот конь, мать бы его, - сплюнул в снег егерь.
– А запасного подшипника нет? - с надеждой взглянул на него Огнев.
– Нету, Юра, так что дальше поедем на одном.
– А разве он все потянет?
– В том-то и дело, что нет.
– Да, дела, - сокрушенно вздохнул Огнев.
– Ну что ж, тогда половину груза оставим здесь до лучших времен.
– Придется, - согласился с ним Виктор.
– А где его спрячем? В избе, думаю, не стоит. Селение хоть и заброшенное, но мало ли разных личностей по тундре шляется?
– Резонно, - согласился Огнев.
– Давай подумаем.
Посоветовавшись, часть золота решили укрыть на обрывистом склоне противоположного берега, у которого нашли тело саамки.
Доставив одни из саней к обрыву, друзья обнаружили в его нижней части небольшую глубокую расщелину, куда спрятали мешок с золотом и завалили его найденными на берегу камнями.
– Отличное место и с ориентиром, - указал егерь на склонившуюся над обрывом старую березу.
Когда возвратились назад, погода испортилась и разыгралась метель. Пришлось задержаться в селении еще на сутки.
Натопив печку и поужинав, Юрий и Виктор слушали последние новости по транзисторному приемнику, который захватили в дорогу. Они были обычными - политики грызлись между собой, в стране нарастали инфляция и разруха, в Россию с Кавказа пришел терроризм.
– Что ты обо всем этом думаешь? - кивнул на приемник, сидящий у стола егерь.
– Ельцин со своей командой плохо кончит, - ответил лежащий на нарах Огнев.
– А страна?
– Не знаю. Спроси что-нибудь полегче. У нас, кстати, заканчиваются спички, нужно в избе поискать, может у старухи найдутся.
Он встал, оглядел немудреную хозяйскую утварь и, заглянув под нары, извлек оттуда небольшой деревянный ящик с ременной ручкой.
– Ты смотри, чемодан времен царя Гороха, - хмыкнул Юрий и открыл изъеденную шашелем крышку.
В ящике был десяток ружейных гильз, банка пороха «Сокол» и небольшая шкатулка из карельской березы, в которой обнаружились тонкая пачка советских купюр, перетянутые резинкой паспорт и военный билет, а также потемневшая от времени медаль «За отвагу».
– Вылко Мария Ивановна, 1915 года рождения, - открыв паспорт, прочел Огнев. Затем он перелистал страницы военного билета, из которого следовало, что его хозяйка участница Великой Отечественной войны.
– Вот так и мрут наши старики, - заиграл он желваками.
– Всеми забытые и в нищете. Что за страна такая, блядская?
– Не страна, правители, - жестко сказал Виктор.
– А шкатулку прихватим с собой. Пусть у меня хранится. Как память.
Всю ночь за окошком выла и бесновалась метель, а под утро все успокоилось. Мороз спал, началась оттепель.