Золото Приамурья
Шрифт:
Формирование компаний происходило по принципу территориальности: разведанные по Угану и всем Улягирам прииски отошли к Зейской компании, один из притоков Могота стал территорией, на которой занималась разработкой приисков Верхнеамурская компания, остальную часть долины Могота стала позднее разрабатывать Моготская компания, Джаолонская компания сформировалась из приисков, расположенных по одноимённому ключу, впадающему в р. Иликан, по самому Иликану расположились прииски Иликанской компании.
При этом все прииски компаний Сабашниковых – Шанявских располагались сначала достаточно компактно, в местности, позже обозначаемой как Центральный или Дамбукинский золотопромышленный район. И прииски эти снабжались преимущественно из одного склада Инарогда – перевалбазы компаний, на которую грузы доставлялись по реке, по Зее. А для доставки по реке компанейских грузов использовались пароходы Зейской компании «Лидия» и «Павел».
Обе первые золотопромышленные компании, Зейская и Верхнезейская, в создании которых участвовал непосредственно В. Н. Сабашников, учреждались на одинаковых условиях, и в обеих паи распределились следующим образом: наибольшее
«Я, нижеподписавшаяся, для устранения всяких могущих быть недоразумений относительно возникновения амурских поисков золота, сим свидетельствую, что идея устроить эти поиски принадлежит всецело дочери моей Лидии Алексеевне, которая уговорила меня участвовать в таких поисках, и также по ее же идее, через г-на Рабцевича, [10] мы предложили Василию Никитичу Сабашникову принять в них участие, а главное, сама моя дочь убедила Александра Петровича Колесникова, для поправления его несостоятельности, отправиться в эти поиски на Амур, причем понадобившиеся на заявку приисков, как на его имя, так и на наши имена, средства он получил главным образом от дочери моей Лидии Алексеевны и Василия Никитича Сабашникова. Сама же я, вследствие пошатнувшихся уже в то время моих дел, вскоре никаких взносов уже делать оказалась не в состоянии и, закредитовавшись в большой сумме у Василия Никитича Сабашникова, не смогла занятую мною сумму уплатить, почему окончательно и навсегда из дела и вышла в 1875 году; дочь же моя, уплатив за меня этот мой долг г-ну Сабашникову, образовала с ним две компании под названием Зейской и Верхнезейской, в которых по болезни ее мужа в первый год распорядителем был избран г-н Сабашников, но по возвращении Альфонса Леоновича Шанявского, мужа моей дочери, в Россию, распорядительство, вместе с официальною передачей ему части паев, перешло к нему. Впоследствии дочь моя и ее муж большую часть своих паев в обеих компаниях передали другому кредитору моему, П. В. Бергу, взамен моего кредита, почему и вступил компаньоном в это дело г-н Берг, не участвовавший в нем вначале.
10
Владислав Игнатьевич Рабцевич, бывший ссыльный поляк, был учителем Лидии Алексеевны, пользовался большим уважением в сибирских кругах и охотно покровительствовал своей бышей ученице. Кроме В. Н. Сабашникова он свел Лидию Алексеевну также с В. И. Базилевским, будущим главным пайщиком Ниманской золотопромышленной компании. – Прим. ред.
Вдова полков. Апполинария Ивановна Родственная»[62].
Этот документ исчерпывающим образом объясняет, почему А. П. Колесников, на которого первоначально было записано такое большое количество паев, вышел из состава компаньонов.
А в 1879 году, через три года после смерти жены, скоропостижно скончался и Василий Никитич Сабашников. Соответственно его доля в Зейских приисках перешла детям.
В 1895 году состав участников Зейской и Верхнезейской компаний был таким: Барановской Екатерине, старшей дочери В. Н. Сабашникова, принадлежало 3 3/8 пая, Сергею, Михаилу и Фёдору Сабашниковым – по 7 7/8, Альфонсу Леоновичу Шанявскому – 1/2 и его жене Лидии Алексеевне – 9 1/2, Сергею и Василию Бергам – 42, Петру Александровичу Биршерту – 1 [45].
К этому времени прииски представляли собой прекрасно отлаженный экономический механизм. Краткое и одновременно ёмкое его описание сделал в 1894 году их современник преподаватель Благовещенской мужской гимназии А. Кириллов:
«Зейской золотопромышленной компании прииски – группа золотых приисков, находящихся в Амурской обл., по притокам Зеи, верстах в 650 от Благовещенска, приблизительно под 54° с. ш. Всех открытых и заявленных на имя компании приисков более 50, но обыкновенно разрабатывается три-четыре прииска одновременно. Работы ведутся открытым разрезом. Доставка на машины золотосодержащих песков производится частию по рельсовым путям паровою силою и тягой проволочного каната, частию на таратайках лошадьми. Пески промываются на американских шлюзах. Золота добывается в последние года от 80 до 150 п. ежегодно. Среднее число годовых рабочих до 350 человек, в числе которых 1/3 составляют явившиеся на заработки из Европейской России. Плата мастеровым от 23 до 60 руб. в месяц и чернорабочим от 17 до 75 рублей и на содержание им ежемесячно отпускается: муки яричной по требованию, без веса, мяса 1 пуд 5 ф., крупы 10 фунтов, сала 1 1/2 фунта, соли 3 фунта, чаю 3/4 кирпича и по два раза в неделю водки от одной до двух порций, в размере 1/100 ведра порция. Жалованье служащим от 500 до 3000 рублей в год, при готовом содержании, которое производится ежемесячно в следующих размерах: муки яричной, сколько потребуется, мяса 2 п. 10 ф. одинокому и 3 п. 15 ф. семейному, крупы 7 и 15 ф., масла 4 и 6 ф., соли 2 и 3 ф., чаю байхового 1 1/2 и 2 ф., сахару 5 и 7 1/2 ф. и на улучшение стола по 12 р. 50 к. Помещением для рабочих служат казармы. Для пользования больных есть две больницы на 14 кроватей. Больницею заведует врач… Прииски Зейской комп. открыты в начале 70-х годов и в течение всего времени, со дня разработки, по 1889 г. добыто золота 757 пуд. 8 фун. 12 зол. 78 дол.» [4].
Кириллов описал прииски зейских компаний в пору их расцвета. К тому времени семья Сабашниковых давно уже жила в Москве, ещё в конце 1860-х перебравшись сюда из Кяхты. После смерти В. Н. Сабашникова опекунами трёх младших сыновей стал его брат Михаил Никитич Сабашников, а попечителем дочери Антонины – компаньон
В целом дела на золотых приисках шли успешно, и до момента достижения Федором, Михаилом и Сергеем совершеннолетия не требовали особого участия. Но уже с середины 90-х годов молодым Сабашниковым пришлось серьезным образом самим браться за дело.
Первые тревожные сигналы приходили еще в годы, когда после смерти в 1880 году первого опекуна Михаила Никитовича Сабашникова опеку возглавил брат мужа старшей сестры Екатерины – Егор Иванович Барановский. Его решение расширить выработку в Евдокимовском руднике, принадлежавшем Ононской золотопромышленной компании, оказалось ошибочным. Средства, вложенные в обогатительную фабрику, не окупились. В 1885–1887 годах золотоносная жила истощилась и прииск стал приносить убытки. Их удалось компенсировать лишь благодаря предусмотрительному размещению Василием Никитичем своих капиталов в разных компаниях. Владение даже небольшим количеством паев в компаниях других золотопромышленников позволяло снизить коммерческие риски.
И Михаил Васильевич и Сергей Васильевич Сабашниковы, достигнув совершеннолетия и взяв управление семейным капиталом в свои руки, постарались самым достойным образом реализовать на практике отцовские уроки.
Наследство было немалым. Кроме паев в золотопромышленных компаниях, братья участвовали в сахарно-рафинадных предприятиях Корюковского завода Черниговской губернии, оказались собственниками имений и лесных хозяйств во Владимирской губернии, откуда еще при Василии Никитиче поставлялся строевой материал для строительства Московско-Нижегородской железной дороги. На начало 90-х пришлись и первые издательские опыты братьев. А уже на рубеже XX века издательская марка «М. и С. Сабашниковых» прочно зарекомендовала себя на книжном рынке.
Федор Васильевич Сабашников не смог добиться такого коммерческого успеха, как младшие братья, но и он вошел в историю как издатель трудов Леонардо да Винчи…
Однако вернемся к нашей главной теме. Вот еще один эпизод их «Записок» М. В. Сабашникова, иллюстрирующий ситуацию в золотопромышленности в те годы.
«Отец был пайщиком Ниманской золотопромышленной компании, и каждому из нас, его наследников, досталось по одному паю в этой компании (из общего, как всегда, числа паев в 100). Отцу пай пришелся в 1000 рублей. Но в начале 1900-х годов паи Ниманской К° ходили по 20 000 руб. пай и выше. Большинство принадлежало Базилевскому, человеку очень богатому и имевшему общие дела с Шанявскими и Родственными. Взаимное участие в предприятиях друг друга широко практиковалось старыми сибиряками золотопромышленниками. Базилевский, как главный пайщик Ниманской К°, управлял ею в должности компаньона-распорядителя и финансировал дело из своих средств. Как видно из приведенной выше расценки пая с 1000 достигшей 20000 руб., ниманское дело получило большой размах. Владеть паем в компании считалось очень выгодным, и ряд высокопоставленных лиц в Петербурге в период быстрого подъема паев понакупали себе этих «участий» в надежде на дальнейший такой же рост. Как часто случается, спекуляция эта не оказалась для них удачной. Не знаю, что пошатнуло Базилевского, но он оказался несостоятельным совершенно неожиданно для своих компаньонов. Чуждые всякой промысловой деятельности, эти высокопоставленные компаньоны совсем не были подготовлены к тому, чтобы после уплаты бешеной цены за паи делать ещё денежные взносы для финансирования дела (как это требовалось уставом и обычаем, но от чего Базилевский во времена своего величия их освобождал). Ещё менее готовы они были взять на себя ведение дела, расположенного на притоке Амура и перекинувшегося на Алдан. Между компаньонами и распорядителями началась свара.
Михаил Васильевич Сабашников в своем рабочем кабинете. 1910-е гг.
Мы никогда не бывали на общих собраниях Ниманской К°, но ввиду создавшегося положения мы решили, что мне надо съездить в Петербург на собрание. Было одно особое обстоятельство, которое заставило нас насторожиться. Как и все прочие золотопромышленные компании, в которых мы участвовали, Ниманская К° была учреждена явочным порядком у нотариуса и по уставу своему представляла собой общество с ограниченной ответственностью, но с переменным капиталом, управляемое компаньоном-распорядителем, ежегодно выбираемым общим собранием, и не обязанное публичной отчетностью. То есть компаньон-распорядитель ежегодно составлял смету на предстоящую «операцию» и по утверждении ее пайщиками собирал с них следуемые на расходы взносы. По окончании операции взносы возвращались пайщикам вместе с дивидендами. Но наши законы совершенно не предусматривали такого рода объединения, и возникал вопрос, как суд будет рассматривать Ниманскую компанию: считаясь с ее непредусмотренными законами особенностями или принудительно втискивая в одну из законом установленных форм, несмотря на полное противоречие тому, имеющееся в уставе и санкционированное как нотариусом, явившим компанейский договор, так и прочими властями, ведавшими золотопромышленностью на протяжении многих десятилетий существования компании. Этот вопрос представлял далеко не один только академический интерес. Если бы суды вздумали считать Ниманскую К° за товарищество на вере, то тогда все пайщики компании становились бы ответственными по делам компании всем своим личным имуществом, что при дурном обороте дел Ниманской К° грозило поглотить личные средства пайщиков и многих из них разорить. Как я потом узнал, вопрос этот, по другому случаю, уже восходил до Сената, который в своем разъяснении закрепил за золотопромышленной компанией особенности ее устава. Но тогда мы этого еще не знали.