Золото Приамурья

Афанасьев Павел Юрьевич

После открытия нового золотоносного района и образования Среднеамурской золотопромышленной компании П. П. Аносов в 1875 году едет изучать опыт в Америку, в Калифорнию, а затем, вернувшись, стремится применить его в Южном Приморье, пытается наладить там гидравлический способ разработки золотоносных россыпей. Ещё через некоторое время, в 1880 году, он выступит с предложением организовать в России специальное техническое бюро для золотопромышленности, считая, что государство должно содействовать развитию горного дела…

А Николай Павлович Аносов между тем продолжает развивать успех. 3 декабря 1875 г. в г. Санкт-Петербурге им создаётся ещё одна компания, Ниманская. Её прииски открываются

в верховьях р. Буреи – второго после Зеи крупного левого притока Амура. В списке компаньонов Ниманской золотопромышленной компании появляются уже знакомые имена пайщиков – В. И. Базилевского и Ф. И. Базилевского, В. А. Ратькова-Рожнова. Там же среди других, незнакомых или малознакомых, находим и имя В. Н. Сабашникова, другого замечательного золотопромышленника, которому посвящена следующая глава книги.

Информация о жизни самого Аносова в этот период достаточна скуда. В некрологе Н. П. Покровского говорится, что в 1872 г. Николай Аносов стал зваться камер-юнкером Двора Его Величества, в 1876 г. был удостоен звания Почётного члена детского приюта Принца Ольденбургского, в 1885-м за благотворительную деятельность получил новую награду – орден св. Анны 2 степени. А 17 сентября 1890 года ещё не старый Николай Павлович Аносов скончался.

Василий Никитич Сабашников

(1819–1879)

Среди тех, кто предпринял поиски золотых месторождений в только что присоединённом к России Амурском крае, был и известный чаеторговец Василий Никитич Сабашников. Еще его отец Никита Филиппович, служивший доверенным Российско-Американской компании и за безупречную службу удостоенный звания Потомственного почетного гражданина, обосновался в Кяхте, небольшом городке на границе с Монголией. Здесь находился центр чайной торговли, через Кяхту пролегал путь чайных караванов из Китая в Россию. В обмен на чай поставлялась прежде всего пушнина. Торговали также шелком, другими товарами. Товарооборот кяхтинских компаний составлял до 20–30 миллионов рублей в год.

Торговая компания Василия Никитича Сабашникова, в которой также принимали участие его братья, с успехом вела здесь дела и занимала в ряду других чаеторговцев заметное место.

Помимо прочего дом Сабашниковых в Кяхте был и средоточием местной интеллигенции. Здесь бывали декабристы М. А. и Н. А. Бестужевы, И. И. Горбачевский, художники К. Рейхель, К. Мазер, писатели М. И. Венюков и С. Максимов, иркутский дирижёр Редров, флейтист из Голландии Совле. Бывал здесь и сам генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьёв.

Супруга Василия Никитича Серафима Савватьевна получала из Москвы и Парижа книжные новинки, устраивала у себя в доме литературные чтения. Здесь же родилась идея издавать местную газету «Кяхтинский листок», первый номер которой вышел в 1862 году. По инициативе Сабашниковых открылась в Кяхте женская гимназия, немало денежных назначений было сделано на устройство школ в Сибири и подготовку для них учительского персонала.

Василий Никитич, как истинный представитель своего сословия, был высокого мнения о торгово-промышленной деятельности, приносящей прямую пользу народу и государству, и не жалел средств на общественные нужды, прилагая одновременно все усилия к приумножению собственного капитала.

Как ни был доходен чайный бизнес для кяхтинцев, время вносило свои коррективы. Положение Кяхты было подорвано грандиозным мировым проектом – строительством Суэцкого канала, сокращавшим морской путь из Индии и Китая в Европу. Открытие в 1869 году дешевого морского сообщения привело к тому, что чай из Китая стал поступать в Россию через Одессу.

Сибирские купцы вынуждены были искать

удачи на ином поприще.

Предвидя такой оборот, задолго до окончания строительства Суэцкого канала В. Н. Сабашников стал вкладывать капиталы в золотодобычу. Его первым опытом стало открытие приисков на Ононе, притоку Шилки. Причём Ононская золотопромышленная компания была чисто семейным предприятием: Василий Никитич организовывал её на паях со своими братьями, оставаясь основным пайщиком, главным финансистом нового дела и после того, как Сабашниковы перебрались в Москву.

Предусмотрительное решение обеспечило сохранность семейного капитала на долгие годы. В 1894 году, после смерти основателей, из всех семидесяти пяти паёв Ононской золотопромышленной компании старшей дочери Василия Никитича Екатерине (по мужу Барановской) принадлежало 5, Антонине (по мужу Евреиновой) – 5, сыновьям Михаилу, Сергею и Фёдору Сабашниковым – по 16 1/3, вдове брата Иннокентия Никитича Сабашникова Марии Матвеевне – 4 3/6, его сыновьям Александру, Иннокентию и Сергею Иннокентьевичам – по 3 5/6 пая [22].

Василий Никитич Сабашников. 1879 г.

Но кроме умения своевременно распорядиться капиталом не менее важна была для русского промышленника и купца честность и деловая репутация.

Один такой эпизод приводит в своих «Записках» Михаил Васильевич Сабашников – сын Василия Никитича. Он воспроизводит письмо отца к Серафиме Савватьевне. Сам оригинал письма не сохранился – сгорел в пожаре во время октябрьских боев в Москве в 1917 году.

«В одном письме Василий Никитич подробно описывает Серафиме Савватьевне, как он повез с приисков золото продавать в Иркутск. В мое время это делалось так. Золото обязательно сдавалось в золотосплавочную лабораторию в Иркутске, которая выдавала так называемые «ассигновки»; по ним уже можно было получить из монетного двора в Петербурге золото в монетах или слитках. Продавалось, таким образом, не само золото, а ассигновки на золото, по курсу дня, с учетом процента за срок. Существовал ли в то время этот самый порядок или какой другой, в данном случае несущественно. Отец пишет матери, что для расчета рабочих надо было реализовать золото немедленно по прибытии в Иркутск. При въезде в город ему повстречался посредник, который, подсев к отцу и узнав, что отец едет прямо с прииска и везет продавать золото, тут же спросил цену и заявил, что оставляет золото по назначенной отцом цене за собой. Затем посредник сошел, чтобы принести деньги, а Василий Никитич, подъехав к гостинице, занял номер и заказал самовар. Из принесенной половым газеты отец сразу увидел, что за время пребывания его на приисках произошли какие-то крупные политические осложнения, запахло войной, курсы скачут, бумажный рубль пал, золото вздернулось вверх. Пришедшие вслед приятели, узнав о состоявшейся в пути сделке, признали ее обманной, т. к. посредник воспользовался неосведомленностью Василия Никитича, бывшего некоторое время оторванным на приисках от всяких известий. Советовали золота не сдавать покупателю, а продать по высокой цене. «Но мне жалко стало данного мною слова», – запомнился мне своеобразный оборот отца. И он сдал золото посреднику. Горячо и долго спорили потом купцы в Иркутске о том, как надо было поступить в данном случае. Одни осуждали Василия Никитича. Другие одобряли. А посреднику, воспользовавшемуся неосведомленностью Василия Никитича, пришлось искать работу в Томске, т. к. в Иркутске с ним никто больше не хотел «водиться» [62]…