Золото стрелка Шарпа
Шрифт:
Девушка стояла спиной к ним, и стрелок вспомнил, что этот склеп принадлежит ее семье. И спросил себя, раздраженно передернув плечами: а где будет лежать твой труп? Среди других мертвецов на поле сражения, наверное. Или на дне вместе с кораблем, как те бедолаги из пополнения.
– Сержант!
– Сэр?
– Где кирка?
Харпер разбросал пинками хлам, оставшийся от поляков, и крякнул, нагибаясь. В руке он держал кирку без рукоятки; примерившись, воткнул ее в щель между камнями. Затем приналег, да так, что на лице вздулись вены. Плита дрогнула, приподнялась, и образовался зазор – достаточно широкий, чтобы Шарп просунул в него обломок камня.
– Эй, парни! – Лица солдат, толпившихся в дверях, повернулись к нему. – Сюда.
Тереза вышла в другую дверь – ту, что вела на кладбище, – и стояла на крыльце с таким видом, будто ее ничто на свете не интересовало. Харпер воткнул кирку в другом месте, снова нажал, и на этот раз ему не пришлось так напрягаться – помогло множество рук. Плиту перевернули, точно крышку люка, под брюзжание Керси: «Уроните, расколете, поди тогда оправдайся перед Морено! Все-таки фамильный склеп». Во мрак уходили темные ступеньки. Шарп решительно шагнул на нижнюю, давая понять, что у него есть право идти первым.
– Свечу! Ну, кто-нибудь, живо! Тут должны быть свечи.
Свеча нашлась в ранце Хэгмена, вернее, замызганный огарок, но Шарпу было наплевать – лишь бы светил. Капитан посмотрел во мглу. Вот, значит, к чему прикованы все чаяния Веллингтона. Курам на смех.
Он взял свечу и медленно двинулся вниз, в усыпальницу, в совершенно иной, нежели наверху, запах. В склепе пахло не сладостью, не гниющей плотью, а пылью – трупы здесь лежали давным-давно, гробы успели развалиться, в сумраке белели кости. Были среди мертвецов и сравнительно целые, под ними на камне темнели мокрые пятна, но Шарп не смотрел на них. Он водил перед собой убогим огарком, освещая тесное подземелье, и наконец среди мрачных останков блеснул металл. Не золото. Всего-навсего медный уголок, некогда скреплявший доски гроба.
Шарп повернулся к Керси.
– Тут нет золота.
– Нет. – Майор огляделся, как будто выискивал на голом полу шестнадцать тысяч золотых монет. – Вынесли.
– Где оно лежало? – спросил Шарп без всякой надежды. Просто не желая сдаваться.
– Здесь. Где вы стоите.
– Так куда его перенесли, сэр?
Керси фыркнул, выпрямился во весь рост.
– Откуда мне знать, Шарп? Я одно могу сказать: тут его нет. – Он говорил агрессивно, будто чувствовал за собой вину.
– А где капитан Харди? – Шарпа разбирала злость. Такой путь, такая драка – и все впустую.
– Не знаю.
Шарп изо всех сил двинул ногой по стене склепа и выругался. Золото исчезло, Харди сгинул, Келли помер, Рорден отходит!..
Капитан поставил свечу на край ниши, нагнулся, стал разглядывать пол. В пыли – длинные следы, здесь ходили, едва переставляя ноги, и Шарп ехидно поздравил себя с догадкой: на гробы помочились, когда вынесли золото. Что толку от такого открытия? Золото пропало.
Он выпрямился.
– А Эль Католико не мог его забрать?
– Нет, не мог.
Ответ пришел с верхних ступенек. Он был произнесен густым голосом – погуще, чем у Керси, и гораздо моложе. Голос принадлежал человеку в серых сапогах и длинном сером плаще; из-под полы выглядывали тонкие серебряные ножны.
Незнакомец спустился в сумрак склепа и оказался высоким и поджарым красавцем года на три старше Шарпа.
– Майор! Весьма отрадно видеть, что вы вернулись.
Керси приосанился, дернул ус и показал на Шарпа:
– Полковник Жовелланос, это капитан Шарп. Капитан Шарп, это…
– Эль Католико, – равнодушно произнес Шарп. Он нисколько не обрадовался встрече.
Мужчина улыбнулся.
– Да, я Иоахим Жовелланос, в прошлом – полковник испанской армии, ныне известный как Эль Католико. – Испанец отвесил легкий поклон; Шарпу показалось, что он потешается. – Моим именем пугают французов, но вы же видите, я совершенно безобиден.
Шарп вспомнил, как лихо он орудовал рапирой, как смело дрался в одиночку с французами. Нет, этот парень вовсе не безобиден. Шарп обратил внимание на руки с длинными ногтями – они жестикулировали с грацией опытного священнослужителя. Одну из них Эль Католико протягивал Шарпу:
– Я слышал, вы спасли мою Терезу.
– Да. – Шарп, не уступавший ростом Эль Католико, казался деревенским увальнем рядом с аристократически изящным испанцем.
Из-под плаща вынырнула вторая рука, на миг прикоснулась к плечу Шарпа.
– Коли так, я ваш должник. – Благожелательность в голосе не вязалась с настороженностью в глазах. Эль Католико отступил назад и виновато улыбнулся, словно признавал, что испанские манерны излишне цветисты. Красивая рука обвела усыпальницу. – Пусто.
– Похоже на то. Стало быть, плакали денежки. И какие денежки!
– Теперь, увы, не в ваших силах доставить их испанскому правительству. – Голос стелился, как темный бархат. – В Кадис?
Взгляд Эль Католико не отпускал Шарпа ни на миг. Испанец улыбнулся и снова повел рукой кругом.
– К сожалению, теперь это невозможно. Золота здесь нет.
– А где есть? Знаете? – Шарп сам себе казался неотесанным дворником перед утонченным аристократом.
На смуглом лице приподнялись тонкие брови.
– Знаю, капитан. Знаю.
Шарп понимал, что его дразнят ложными надеждами. Понимал, но упрямо допытывался:
– Где?
– Неужели вас это интересует?
Шарп не ответил, и Эль Католико вновь улыбнулся.
– Это наше золото, капитан. Испанское.
– Я любопытен.
– Ах, вот оно что?! Ну, коли так, я утолю ваше любопытство. Золото у французов. Захватили его два дня назад вместе с вашим галантным капитаном Харди. Мы поймали отставшего мародера, он все рассказал.
Керси кашлянул, взглянул на Эль Католико, словно испрашивал разрешения говорить. Тот кивнул, и майор угрюмо произнес:
– Вот так-то, Шарп. Кончена охота. Возвращаемся в Португалию.
Шарп его не слушал, он смотрел в настороженные глаза испанца.
– Вы уверены?
Эль Католико улыбнулся, насмешливо поднял брови и развел руками.