Золото тофаларов
Шрифт:
Скандал этот всего лишь укрепил меня в мысли, что золото в любые времена остается очень привлекательным товаром, и борьба за передел собственности в мире добычи этого металла — вещь обычная. Методы только меняются, да и то не слишком. Судя по статьям, навыки Джучи-хана вполне и сейчас применение могли бы найти.
Я уже настроился, что летний отпуск проведу в Восточных Саянах. Но вся информация, которую мне удалось собрать о местах, что так меня привлекали, напрочь убивала идею о путешествии в одиночку. Достаточно большой букет возможных неприятностей содержался уже в генштабовской сводке. От высокогорного рельефа до крупных
Подбирать группу следовало очень тщательно. Опыт болезненной притирки друг к другу случайных людей, волею обстоятельств заброшенных в глухие места на срок от недели и больше, был мне хорошо знаком. На собственной шкуре я этот опыт записал, не в переносном, а очень даже в прямом смысле.
Среди людей моего нынешнего постоянного круга никаких подходящих кандидатур не было. Ни опыта соответствующего, ни навыков нужных не имели люди, да и вообще за нелепую шутку посчитали бы приглашение тащиться черт знает куда за каким-то призрачным кладом. Надо было в недавнем прошлом поискать. Там любопытные экземпляры можно было обнаружить.
Критерии отбора были простые. Во-первых, наличие полевого опыта, во-вторых, необходимая пропорция цинизма и романтичности в характере, та, что делает человека подлинным авантюристом, и, наконец, чувство взаимной симпатии, благодаря которому я мог бы кандидату доверять настолько, насколько я вообще могу кому-нибудь доверять.
Есть у меня фотография, сделанная в весьма интересном месте. Любительский снимок, не очень хорошего качества, стареньким ФЭДом сработанный. Корякский национальный округ. Административная граница Камчатки и Чукотки. На фоне отрогов Корякского нагорья стоит потрепанный гусеничный вездеход ГАЗ-71, а рядом с ним в вольных позах три улыбающихся человека, четвертый, стало быть, камеру держит и в кадре не присутствует. Впереди у них две тысячи километров по удивительной горной тундре, виражи такие, что на десяток последующих лет впечатлений хватит. И кошмарная ссора в конце маршрута, драка в глухом ущелье, заваленном мокрым, рыхлым снегом.
Вот два человека с этого снимка, пожалуй, могли бы сгодиться. Тогда у них хватило соображения мою позицию поддержать. Давно мы, правда, не виделись, но люди не меняются, нет, не меняются. Что есть в человеке, то и до гробовой доски с ним остается. Можно и телогрейку на смокинг сменить, и лоск салонный приобрести, и эрудитом стать, но внешнее все это, внешнее! Сколько раз сам убеждался.
Итак, номер первый — Игорь Гольцев. Тогда — механик-водитель. Сейчас баранку автобуса крутит где-то в Химках. Шофер от Бога. Служил в погранвойсках. Участник конфликта на Даманском. Семейное положение хреновое, материальное не многим лучше по случаю нежной любви к зеленому змию.
Номер два. Сергей Гришин. Плотный, невысокий паренек с круглым лицом, с которого никогда не сходило добродушно-успокаивающее выражение. Вот только глазки выдавали. Серые, колючие такие, очень внимательные. В линейной милиции работал, на метрополитене, сержант. Потом долго по Северу бичевал, все где-то больше в Магаданской области. Сейчас в Москве — подпольный ювелир, руку набил, видел я несколько изготовленных им побрякушек. В камнях, породах разных неплохо разбирается.
Третьим кандидатом стал Мишка Бахметьев. Этого хлебом не корми — дай с дробовиком по лесу побегать. Фанатик охоты и рыбалки. В Сибири он не бывал, но в лесу жить мог свободно, как Тарзан. Кличка «Юннат» с детства за ним закрепилась, браконьерище страстный — не от нужды, по убеждению. Для него приглашение в Саяны — праздник души, именины сердца.
Четвертым я решил пригласить Степаныча. Давно уже друг дружку знаем. Учились вместе, в Якутии не одну неделю в тайге вдвоем провели. Да и статус его нынешний не лишним может оказаться. На Большой Лубянке он теперь работает, в управлении кадров КГБ. Тесты разные разрабатывает для проверки желающих пополнить стройные ряды борцов за дело Ленина. Чтоб шизы в рядах не было, а исключительно все с чистыми руками, холодными головами и так далее. По боевому расписанию он к подразделению по борьбе с терроризмом на авиатранспорте прикомандирован, в его задачу входит террориста убалтывать, переговоры вести, пока рейнджеры соображают, как в самолет прорваться. Удостоверение он имеет какое положено, оно очень даже может пригодиться.
Собрались мы такой тесной компанией на моей квартире весной, где-то в начале марта. Перезнакомил я гостей между собой. Под небыстрые возлияния приступили к делу.
— Ну что, братцы, известно вам о Бирюсе? — игриво так я начал.
— Поганый холодильник, ломается быстро. — Бахметьев умело разделывал жирную атлантическую селедку.
— А если не холодильник?
— В кабак, что ли, приглашаешь? Есть такой на Калининском.
— Нет, Степаныч, и не кабак. Еще соображения есть?
Все так или иначе выразили недоумение. Все, кроме Гришина. Глазками своими остренько меня царапнул, очень-очень внимательными стали глазки.
Рассказал я им почти все. Про Графа только ничего не стал говорить. Зачем энтузиазм охлаждать? А энтузиазм забурлил будь здоров в ответ на мое предложение. Засиделись парни в Москве, заскучали, правильно я их вычислил.
Под водку с селедкой фантазии быстро расцветали. Еще бы, флибустьерский сюжет, да в таких экзотических местах! Саяны все присутствующие только на этикетке газированной воды видели. Только Серега веселье бурное как-то не очень разделял.
Когда Мишка кончил смаковать поголовное избиение всех саянских парнокопытных и перешел к тонкостям извлечения медвежьей желчи, Гришин озабоченно взглянул на часы и попрощался.
— Жаль, ребята, я вам вряд ли компанию могу составить. Тетка участок получила, летом строиться будем. Ну, бывайте. Серж, проводи меня чуток.
На полутемной лестничной площадке Гришин взял меня за плечо, крепко потянул свитер на себя.
— Бросай немедленно свои бредни, Серж! И ребят не тащи. Иначе плохо все может кончиться, — говорил он тихо, со знакомой теплой интонацией.
— Если знаешь что, скажи, будь добр. Что ты меня за сопливого держишь? — Я сбросил его руку с плеча.
— Знаю мало, а что знаю — не твое дело. Только говорю тебе — бросай, иначе…
— Что, что «иначе»?
Он внимательно поглядел мне в глаза.
— Дурак ты, Серж. Запомни — я тебя предупреждал. Подумай хорошенько.
— Пошел к черту! Струсил, так нечего здесь мудрого разыгрывать, без тебя обойдемся.
Гришин развернулся и пошел к лифту. Я плюнул с досады и захлопнул дверь лестничной клетки. И чего это я так взбеленился?